ОДА ЖЕНЩИНЕ.

*Листы саликсовой бумаги не были потрепаны временем и, по всей видимости, исписаны были совсем недавно, несмотря на то, что события, о которых они повествуют, произошли уже очень давно. Их никто не приносил, так сказал привратник, но, тем не менее, они оказались на одной из полок, где лежали все те свитки, в которых говорилось о событиях в легионе.*

(с)Даэвы не должны так сильно любить друг друга. Но любят.

Порой, встречая кого-то, ты никогда не знаешь, чем обернется та или иная встреча и что будет, когда вы уже прошли через все битвы, через огонь бездны, эфирные клинки или тоннели Дерадикона, чем обернется новый день. Кажется, ничем новым, что не повторилось бы вчера. Или придется тысячу раз объяснять, доказывать, дарить цветы, признаваться в любви, ломая горы сомнения, страха, противников, не только из числа элийцев. Никогда не знаешь, что будет впереди, и чем обернется новая встреча. Так и здесь. Начало этой истории было положено более трех… нет, почти четырех лет назад. Я месяца еще в легионе не провел, когда в таверне Альтгарда, а потом на просторах Морхейма, я увидел ее.

Лучик тьмы в реке пламени и войны.

И о ком я? Конечно о женщине. Олфи. Олфиде. Все те эпитеты, что приписал к ее имени Легат, я уже и не помню, но могу с уверенностью сказать, что у нее много имен. Каждый мужчина в душе – будь то человек или даэв, напишет к этому имени свое определение и скажет свои слова. Чувственная, неповторимая, нежная, незабвенная, загадочная, чудесная, очаровательная, добрая, отзывчивая, ласковая. Этих определений будет столько - что врят ли найдется столько бумаги в Атрее, что бы написать их все. Хотя у многих не найдется слов, чтобы выразить свои чувства, и они будут стоять и смотреть на нее. Я бы стал спорить, сколько сердец она разбила и сколько исцелила своей добротой.
Безукоризненная вежливость, всепрощающая доброта, улыбка – столь похожая на благословенную тьму и глаза, словно отблески эфира на холодном льду Морхейма. И над всем этим переплетающийся венец из сострадания, с уверенностью в том, чего же она хочет, и силой во многом превышающей силу меча, полета стрелы или слов проклятия, сказанных в спину со всей ненавистью, с которой говорятся обычно проклятия. Настойчивость, усердность, хм… упертость - когда она упрется в какую-то идею или цель своими рогами, уже никто не сможет убедить ее в обратном. Хорошее качество, особенно когда она хочет чего-то добиться. Образец совершенства, хотя по мне это достоинство, ей всегда можно подставить плечо и побыть множество часов рядом.
Пламя огненных элей и горячая выпивка наполнили тот вечер своим теплом, как хорошая беседа. Она давно была в легионе, но впервые я увидел ее там, в Альтгарде. Она зашла в таверну и показалось, что стало темнее, и проще что-то вновь доказывать легату.

Холодные степи Морхейма, жаркий огонь камина в таверне, извилистые дороги Исхальгена – везде она не оставляла Легион, везде оставаясь собой. Будь то отказ Флей в том, что девушки ее не интересуют и что она ищет Даэва – мужского пола. Единственного Даэва.

Увы, увы... но Флей так и не удалось убедить Олфи в том, что она лучше мужчин. Приятно.

Будь то отказ мне, что Даэв на пару ночей ее не интересует. Я, правда, не считаю это отказом, честностью - да, с которой могут поспорить немногие.
 

Вечер без нее редко бывает Вечером, с большой буквы, обычно пьянкой и мордобоем.

Бессонные ночи в мастерской и страх полета в Бездне, полет в бездне, неизвестный, манящий, откровенный, который неизвестно чем закончится.

Бездна в лучах тьмы или лучик тьмы в лучах Бездны.

Будь то согласие на самую безумную авантюру легата, с неизвестными для себя последствиями, и даже помощь везде и всегда.
Или игра на гитаре, ради которой остаешься на еще одно мгновение – слушая и улыбаясь. Чему? Каждый решит сам. Как я говорил, нет ничего прекраснее девушки и гитары в ее руках.
 

Гитара в руках женщины... Интересно, сколько Эренз тратит на ее новые платья?

Все делало ее самой собой. Разве что-то могло измениться?
Так бывает, когда вещи происходят сами по себе, невозможно предсказать их изменение, хотя Даэвы пророчеств это умеют. Но эта встреча произошла в ничем не примечательную ночь, когда проходила церемония, такая же обычная, долгая и казалась «очередной из», как и любая другая церемония.
Впервые они увиделись именно там. Храм Маркутана – ничего интересного не принес в ту ночь. Язла была не в настроении и смотрела на всех словно голодный брустхонинский каллиф, готовая съесть каждого и рычащая сарказмами и злой иронией почти на каждое слово, даже обращенное не ей. Мотохару… впервые участвовавший в церемонии, и опаздывающий на нее. Малакор и Иллитири, тогда еще даже не знающие особо друг друга, держащиеся на расстоянии. И как все обернулось сейчас?
Олфида задержалась и появилась, уже после моего прихода, с приятной улыбкой приветствуя всех. В новом наряде Легат ее не узнал, даже спросил, а кто это, пока, видимо, не пригляделся к лицу на смех Олфи: «Легат не признал, богатой буду».
Язла удивилась:
- Олфи, ты это куда рога дела?
Олфи что-то ответила шепотом и подмигнула Язле, казалось, даже не заметя скромного, но довольного уверенного голоса Эренза:
- Ирау!
 

Скромность...


...или уверенность. А может наоборот?

(с)Сиер