ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА СТИХИЙ.
Глава первая.
Вокруг было темно, влажно и тесно. Ужасно хотелось распрямить ноги и руки. Она с силой стукнула локтем в стену, дважды саданула коленями, и вдруг, ее понесло куда- то, выталкивая из темноты неведомой силой, давящей со всех сторон. Было больно, жутко больно, но желание освободится из плена и поток воды, неудержимо несли ее в неизвестность. Чьи-то невнятные голоса и женские крики, призывающие неведомых богов, гулким эхом стучали у нее в голове и сверлили мозг. Она почувствовала, как ее схватили за плечи, освобождая из удушающих тисков, затем взяли за ноги и перевернули вниз головой. Тело, опалила жгучая боль от удара ладонью. Жидкость забила глаза, уши, ноздри, но от неожиданности она открыла рот и сделала огромный вдох, захлебываясь, дико закричала от этой боли, возмущения и страха. Солнечный свет ударил в глаза, свежий воздух наполнил грудь, с бешенной силой стучало сердце… Она почти не понимала, что куда- то несут, колдуя над ее телом, обмывают теплой водой, оборачивают чем - то мягким и дрожала от бессилия и ужаса исходя истошным ором. Наконец ее измотанную, ослабевшую, почти потерявшую голос, чьи- то ласковые, дрожащие руки прижали к груди, сладко пахнущей родным и близким. Почувствовав дыхание на своей щеке, прикосновение прохладных губ, услышав биение другого, любящего, бьющегося в унисон сердца, она с облегчением вздохнула и успокоилась, вдыхая аромат, дарящий этот покой и защиту.
Так родилась Хашита. Странными звуками, запахами, неизвестностью, ее встретил огромный, непривычный и неведомый мир.
Милана лежала на подушках с растрепанными белокурыми волосами, прилипшими прядями к лицу и лбу, покрытому испариной пережитого. Старая даэва Зарина возилась с маленькой новорожденной, причиной ее мучений. Все отодвинулось на второй план, осталась страшная тревога и боязнь за ту, которой только что дала жизнь.
-У Вас девочка, Милана! Очень красивая, со светлыми волосами, синими глазами, похожая на Вас, но она… дитя Асфеля. Кожа пожалуй, чуть светлее, но всё же… Мы не сможем скрыть это. Сходство с ее отцом слишком очевидно. И она избранная!- старая даэва вздохнула, разглядывая еле проступающие рисунки на бедрах и плечах новорожденной, любуясь кукольным личиком, трогая длинные мягкие коготки на руках и трехпалых ножках. Завернула малышку в пеленки, подала пищащий кулечек матери:- Посмотрите, это Ваша дочь.- Зарина отошла в угол к камину, устало присела в кресло.
Милана бережно взяла ребенка. Слезы неудержимо хлынули из глаз, скатываясь на лицо малышки мокрым соленым дождем. Она целовала этот носик, эти глаза, шепча слова любви, маленькому, едва появившемуся на свет, самому родному и дорогому во всей Атрее существу. Почему Айон так несправедлив? За что такие мучения? Отчего она должна ненавидеть самое дорогое в ее жизни? Разве разница в цвете крыльев может порождать только ненависть и злобу? Разве может быть любовь преступна? Так ли уж велика пропасть между потерями во время Катаклизма для Асмодеи и Элиоса? Милана плакала, слезы все катились и катились по ее изможденному страданиями лицу. Душевная боль, сто крат сильнее, чем физическая, которую она только что перенесла. Эта боль, цепкими корявыми пальцами рвала ее душу, вынимала ее сердце.

  ПЕПЕЛ РОЗЫ (..или бессмертия нет)