ИСТОРИЯ СТАРОГО ЛЕГИОНЕРА

Глава 4.

Погорячился. События продолжаются с Альтгарда, с отсылками в прошлое.

- Сиер! – Командный окрик Суэрона у меня над ухом было не тем, что я хотел услышать на свою вусмерть пьяную голову. И поднял бутылку, протягивая ее командующему.
- Голова… Пить будешь? – Безапелляционно спросил я, тем самым застал такое выражение лица Суэрона, которое мало кто видел и мало кто переживал.
- Ты позоришь честь Ас… - дальнейшую «брань» и то, что я разлагающим образом действую на аканов, которые уже доложили ему, что я тут «хуи балауров пинаю» и сижу в обнимку с бутылкой, и конечно то, что я поступаю в его непосредственное распоряжение, по приказу Видара. Или сначала, что я должен ему подчиняться, а потом, что я смею сидеть без дела? А, да, еще дисциплину не поддерживаю, не летаю по кругу и не явился немедленно к нему, как прилетел в Альтгард. Мне тут же рассказали о моих обязанностях и том, что я должен. Люблю таких под выпивку, никакая закуска не нужна. Вот тут и думай, аканы доложили или Видар еще «письмо» отправил, что бы наверняка? Ставлю на второе. В какой-то момент, когда бутылка оказалась пустой, и как-то не сговариваясь, мы вместе полетели вниз. Суэрон высказал мне все и пригрозил письмом, что отправит к Видару, за мою некомпетентность. Интересно, мне придется письма сжигать или Видар кому-нибудь другому это поручит? Список жалоб на мое поведение и отсутствие дисциплины?
А если честно, хоть что-то знакомое и понятное. Командир, подчиненный, ну да, моя страсть к бутылке меня погубит, а еще то, что Суэрон все-таки вылез из крепости. За словом он в карман не лезет.
А вот с дисциплиной в моих отрядах всегда была проблема, в свободное время, конечно.
- Будешь? – Протянул я ему целую бутылку и Суэрон снова скосил на меня взгляд, отказался. Ну, не хочешь, как хочешь, как говориться. Мне больше достанется.
Я оскалился. Ну, естественно командир без страха и упрека, пьет да при исполнении? Куда ж дальше то?
Войдя в его кабинет, я чуть задержался, пока он сядет, вытащит бумаги, короче пусть приготовится, а я что-то заболтался с Мейбар. Как можно упустить такую красавицу? Взгляд, конечно, был строгий, но что-то мне подсказывало, сегодня я буду «ночевать» не один: то ли ее румянец, то ли моя лапа на ее талии, то ли поцелуй пока в щеку.
Может это заживит старые шрамы, которые снова зудят, которые снова сводят меня с ума. Словно… какие-то двери я сам сломал, чтобы не забыть или чтобы не помнить.
Поцелуй в щеку и ее смущенный взгляд, кажется, все видят в ней помощницу Суэрона или Суэрон слишком нагло ей руководит, что бы думали, что у нее нет времени.
- До вечера, Мейбар.
И направился к капитану. Оперся о стену и смотрел на него, слушая распоряжение…
- Суэрон, мы не первый день знакомы, - дождавшись конца его речи, в которой и так было все понятно: что, как, где, почему, - так что выписывай сразу все, что нужно сделать. Видар, без твоих рекомендаций, все равно мне не выпишет пропуск в Бездну, а разбираться с аканами, а потом с Вотаном во Фримуме, я не собираюсь.
Тот посмотрел на меня. Я помнил его, еще молодой совсем Акан, летающий в Бездне, молодой мальчишка, давно это было… слишком давно, что бы его сейчас можно было назвать так. Но что-то осталось, непогрешимая уверенность в дисциплине, твердая рука, знание того, что без дисциплины ничего не будет? Было это в его сути. Даэвы не стареют, но для меня тогда он был мальчишкой. Сейчас – да, взлетел высоко.
Суэрон кивнул.
- Все по списку и по порядку. Без самодеятельности.
- Куда же я денусь? Да, если кого-то из своих на посту не застанешь, не особо штрафы выписывай, можешь в письмо Видару занести мое прекрасное поведение, Видар будет рад.
Суэрон на меня косо посмотрел, но ничего не сказал, справедливо полагая, что пост никто не покинет, даже ради моего члена или задницы. Хорошая выправка.
Я оставил у стены еще одну пустую бутылку – уже четвертую или четырнадцатую? Какая разница?
Суэрон говорил, я пил, в пол уха слушая его, и наконец-то получил список. Му-му, риварцы, узнать, что происходит в Пасфельте, помочь с Имфетиусом, и на главное блюдо оборотни Черного Когтя. Да, со времени моего исчезновения дел тут прибавилось и Альтгард не настолько спокойный, каким был, вернее каким я его помнил.
Хотя сначала меня ждала не плохая ночь, что не говори. Мейбар нашла меня сама.

***
Бездна… Кроваво-красные «небо» и «земля» Арэшурата, залитая кровью и светом Ока. Они встают перед моими глазами и я, сходя с ума от красоты того, что я вижу, сходя с ума от хлопков черных – с бардовым, зеленым, багровым, красно-коричневым – крыльев, знаю, что нужно делать. Когда мой легион рядом. Это знание не уходит. Не меняется. Сухой кивок головы. Усмешка. Полет вниз, когда эфирный ветер бьет по лицу. Я не ношу шлема. И мы атакуем… мы атакуем крепость Ра-Мирэн! Небольшой отряд, настолько небольшой, что кажется, мы умрем, ударившись о стены. Но нет. Защитников много, слишком много для нас. Но мы идем и не умираем. Как? Почему? Мы не можем умереть, эта крепость слишком важна, что бы так просто опустить руки.
Кровь. Заклинания. Стрелы. Копье. Шелест стрел. Разрубленный щит у моих ног. Белые перья из сломанных белых крыльев мешаются с черными. Вскрик справа. Молчание слева. Мы снова это делаем. Сдерживаем, атакуем, снова возвращаемся. И щит уплывает в эфир, что бы из-за спины я слышал, взмахи крыльев стража.
- Сиер, будешь исполнять мои обязанности - шею намылю!
Моя усмешка-оскал.
- Так крыльями шевели!
Сон сводит с ума. Я узнаю каждое лицо. Каждые крылья. Каждого. Теперь, спустя столько времени, как я очнулся в Исхальгене, я знаю, что мне снится, и я не могу выбраться из этого кошмара, пока мы не победим. Пока я не проживу каждую смерть или жизнь снова.
Тали - воин-асмодианин, погибший, навсегда потерянный в бездне, слишком далеко. Не было горечи, просто констатация факта. Он летел рядом, прикрывал меня, никогда не сдавался и плевать, что раз за разом умирал. Его золотые волосы напоминали о прошлом, а улыбка на привалах и песни, что он пел, были настолько яркими и забавными, что даже я усмехался.
Рейка, вечно всем недовольная лучница, такая же упрямая как я, изогнутые рога, длинные когти, вечно рвущаяся ткань любого платья… Кайсинель убил ее, разорвав тело, я видел ее глаза, глаза, когда она ни за что не хотела уходить и не ушла. Я помню ее душу в своей руке. Какими силами она воспользовалась, что бы мне ее отдать? Я храню ее. Моя любовница, одна из лучших, то что мы делали на крыше Фримума на виду у всех, а потом получили от Вотана… Но зато как!
Эшка, девчонка еще, каких-то 20 лет даэва. Ребенок ребенком. Вру конечно… и она идет вперед, с этой огромной алебардой, плюя на всех и разбрасывая их по разные стороны. Война быстро делает из детей своих лучших друзей. Шутка Джикила, он отдал ей силу, что бы она защищала – убивая. Ее смерть – пытки и смерть у Балауров. Я пришел слишком поздно. Почти весь отряд, где она служила. Нет, не под моим командованием. Но здесь, во сне, она жива. Нет ни шрамов, ни обломков души. Она такая же…
Сура, Элкар, Малира… Имена и лица.
Я не кричу. Все знают что делать, так было всегда. Крик не помогает. Но вот я поддерживаю кого-то, кого-то прикрываю. Ворота осколками глыб падают к моим ногам. Хранитель барьера сражен.
Эдит, воин с серебристыми глазами, губы в вечной полумальчишеской улыбке. С глазами старика. «Мальчишка, ты вечно так много хочешь?», он всегда меня считал мальчишкой. «И вечно спешишь, желая получить все.»
Он умирал не на моих руках, но я знаю его смерть была быстрой, он не оставил свой отряд.
Но не только «черные» мне знакомы.
Я узнаю белые… Белые крылья. Все, что знал, всех, что убивал, каждого, чью смерть я видел. Здесь нет живых или все живые?
Вирана – центурион, приказ, убить, но ее блестящие глаза и отрывистые слова: «Я ненавижу тебя!» звучат в ушах, когда она снова умирает во сне. Что бы вернуться в следующем или не возвращаться, а вернется кто-то еще. Ее ярость подобно ярости Фрегиона. Она почти дорвалась до меня, ее меч вспарывает мне горло, но рана зарастает настолько быстро, что я даже не замечаю ее, кивая Линдру. Чародей, что лет 100 прикрывал меня, увы… «прикрывал». Его удар отбрасывает Вирану на полшага назад, а мои стрелы заканчивают начатое. Моя рука успевает хлопнуть по плечу Линдра благодаря и уже новые стрелы срываются с тетивы.
Зоар черноволосый не молодой мужчина, с бородкой и в мантии, искрящейся в свете бездны, хитрый глаз, который то и дело прищуривается, когда он творит новое заклинание. Но сейчас – он молчит, мастер стихий, не может произносить заклинания.
Я узнаю лица, впервые я узнаю лица и это малая часть тех, кого я помню. Я помню всех и во сне, упиваясь победой, стоя на стенах Ра-Мирэна. Я смеюсь, тела поверженных ушли в эфир, что бы вернуться. Но я знаю, что каждый из тех с кем я сражался сегодня, кто сражался со мной и кто сражался против меня – уже мертвы. Это знание – глубже и одновременно живет какая-то надежда, надежда откровенная, болезненная. Может быть нет?!
Я мертв или я жив? Они жертвуют собой, умирают или умираю я. К чему это все? Я киваю, тем, кто победил со мной. Кивок – ставится ника.
Хлопок по плечу. Мягкие, бесшумные шаги. Крылья сложены за спиной.
«Сокровища балауров?!» Кивок. Они знают, что сундуки будут поделены между теми, кому они нужнее. Не важно, кто добивал.
Снова и снова вижу мертвых, мертвых товарищей, врагов, друзей, любовниц и любовников - всех, кто умирал рядом со мной, на моих руках, в крепостях, под пытками… Как их много.
Триниэль, подари им покой!

***
Крик, рык… и открыв глаза, я все еще вижу, стены Ра-Мирэна и слышу голоса павших, но живых; живых, но павших:
«Центурион, дозор выставлен! Они отступают!»
«Что бы вернуться! Готовьтесь к отражению атаки!»
Я слышу слова или говорю их. Не чувствую под собой мягкости постели и тянусь к бутылке… стекло режет руку и я не замечаю этого, так сильно я ее схватил.
Сны… Они в моей душе. Все кого я помню. Пока я их помню… А я помню так многих.
То ли я увидел достаточно, то ли испуг Мейбар, сделал свое дело, что я обнял ее, то ли я устал от снов и больше не могу спать спокойно, то ли Триниэль снова увидела меня?… Я прибуду в храм Триниэль. Я знаю, она ждет меня.
Снова секс, снова бутылка чего-то, еще одна, что бы я удержался и снова был осторожнее с женщиной в объятьях. Дети, даже случайные - это последнее, что кому-то надо. Меня отвлекает сосредоточенность, и я забываю о сне. По крайней мере, пока. Я «запираю» дверь.
Дела, секс, выпивка, приглашение в легион, кажется, зовет совсем мальчишка, который ничего не знает о смерти, прошлом, и может быть там, я найду пару красивых даэвочек или даэвов, хотя с последнем обычно туго. Не важно. Смешно, он не слышит слов, что его Легион для меня временное прибежище. Я снова уйду… Мальчишка. Прием в разбитый легион - Тэрмик и Тиар, легат. Принимают не только меня, но и Малакора… о, элийская тварь. Впрочем, это только начало нашей вражды.
Ненавижу элийцев. Просто и откровенно. И уже не понимаю этого мальчишку, который принимает под знамена Легиона, который призван защищать Асмодею элийца. И это увы… не последний случай.
Блик Луны… Прозвище, скорее всего, а не имя.