ИСТОРИЯ СТАРОГО ЛЕГИОНЕРА

Потянулись обычные дни – дела, я почти забыл о сне, как таковом; дела легиона, вернее тех осколков от него. Легион был чем-то похож на меня. Я так же был разбит, и память не желала возвращаться, не желала показывать ни какого хвоста. Забыл,… словно упал куда-то. Знаю, что хотел забыть сам. Теперь сам хотел вспомнить. Любопытство или непонимание, что я такое мог забыть? Любопытство скорее.
Секс, выпивка, курево, снова дела. И так по кругу. Секс становится волной страсти, желания. Впрочем, я всегда был еще той шлюхой, которой плевать на мораль. Алкоголь был лишь фикцией, он не помогал ни забыться, ни что-то понять. С куревом тоже – даже едкий дым джута, был просто приятен, но не мог подарить чего-то… Дела? Дела, были единственным спасением во всем этом. Охота... пока была недоступна. Альтгард безопасен, здесь не открываются разломы... А в бездну вход "заказан" из-за Видара.
И легион походил на меня. Разбитый даэв, без прошлого, сейчас без будущего. И разбитый легион с разбитым прошлым и интересно, с будущим ли? Но каждый день я помню. Новые лица. Новые знакомства. Не бывает одинаковых дней. Учишься ценить каждый. Просто потому что знаешь, что там война, и мое сердце бьется в такт этой войне, в такт мерцанию барьера Фримума, в такт приказам и командному голосу Вотана.
И запоминаешь каждый день и каждое мгновение.
Но все равно, это ничего не меняло. И я – встречая старых друзей – видел, как у некоторых стоит немой вопрос, у других радость, третьи сторонятся, думая и желая забыть меня как кошмар. Сколько даэвов столько и мнений.
Как и людей.
Эта встреча, не была внезапной. Но хотя бы знакомое лицо… не только лицо.

Костер в Альтгарде, в пещерах на подходе к Имфетиусу, тихое место и здесь вдали от воды – мне хорошо. Не слышно укачивающего рокота волн, не смотришь на небо, которое падает в воду. Жарю себе шашлык – хотя еда мне нужна, как мертвому припарка. Гложу спиртное. Я давно привык, что не чувствую холода и почти не чувствую тепла, хотя мне приятнее, сидеть перед огнем, чем перед какой-нибудь лужей. Шорох заставил меня опустить руку на лук, и я услышал до боли знакомые слова.
- Пусть Асфель благословит тебя, Сиер, а Триниэль будет направлять твои стрелы.
Голос был знакомым, так что сердце сжалось, но я не повернулся, что бы посмотреть на того, кто вошел в отнорок пещеры. Дфолара. Его изумрудные глаза блестели в сумерках крадущейся темноты ночи, я чувствовал его взгляд, как чувствуешь прикосновение к плечу.
Я склонил голову в приветствии.
- Рад тебя видеть, пусть тень Асфеля будет за твоими плечами, а Триниэль всегда рядом.
Я знал этого убийцу слишком давно, что бы знать о том, что он служит Триниэль, что он чем-то похож на меня. Но больше напоминает мою тень.
- Ты пришел от Нее? – Спросил я, приподнимая бутылку и кидая ему еще одну. Знал уже ответ.
Он поймал ее и сел рядом, кивнув.
- Да и нет, услышал, что ты вернулся. Тебя просто найти, такого шороху в Альтгарде давно никто не наводил. Не скучаешь?
- Разве что задницу Видару еще не вылизал.
Это не было секретом, уже третий раз Видар отказывает мне в том, что бы дать пропуск в Бездну – да-да, по собственной его дури, и от этого мне не легче.
- Вижу приглашения тебе не надо. – Обнял я его за плечи, он усмехнулся, в его глазах так и стояло: «И что тебя исправит? Точно не вечность».
Он сел рядом, не смахивая мою руку, и мы оба выпили за встречу. Он почти не изменился. Такая же ехидно-наглая улыбка, такой же пронзительный – физически ощутимый взгляд, такие же быстрые движения, без чего-то лишнего. А я… был рад, что увидел кого-то, кого-то из тех, кому можно ничего не объяснять и сидеть вместе, говорить о будничных вещах, или вспоминать старое. Мне, как раз нужна была помощь в Когте, слишком много я растерял, и мне было не стыдно сказать об этом.
Дфолара улыбнулся, кивая.
- Как иначе. Как в старые добрые времена?
- Нет, как в новые и не менее добрые.
И ведь действительно, что могло быть добрее? Ведь вот оно будущее и мы в нем.
- В храм я приду, как только разберусь с делами в Альтгарде.
Дфолара усмехнулся.
- Да это знаю, пока тебе не дадут пропуск в Бездну, тебя с земель Альтгарда даэвочкой не вытащишь.
- Нет, даэвочкой вытащишь.
- Вот и вытаскивайся на девушку, а не даэвочку.
Мужчина кивнул и я понял почти сразу, что шутка была какой-то уж больше близкой к нашей жизни. Он без слов протянул мне пачку писем – написанных – почерк мне был знаком – Сабрина, его младшая сестра, которой сейчас было уже… Сколько? 70? 80?...
- Сабрина жива?
Дфолара кивнул.
- Навести ее.
В этом не было вопроса, скорее какая-то скупая констатация факта, и я понимал, Сабрина умирает. Вот за это я и не люблю людей… их срок жизни так мал, облететь бездну не успеваешь, как что-то меняется. Кто-то стареет, кто-то умирает, кто-то… И за это ценишь, безмерно ценишь то, чего они успевают добиваться.
Сабрина загадочная девушка… сейчас уже, наверное, бабушка. Некогда серебристо-голубые пряди, сейчас, наверное, уже посидели, а на лице прибавилось морщинок: у рта, в уголках глаз. Дфолара любит свою младшую сестренку, и я вижу печаль в его глазах, потому что у нее нет крыльев, никогда не будет вечности, но и никогда не будет войны… Что лучше? Я не знаю.
Но плечо Дфолары сжимает моя рука, мы все-таки прикончим весь мой запас бренди, каждый от своего, ему алкоголь помогает лучше, чем мне, и ненадолго забудемся. Я знаю, он полетит во Внешние Земли, для него война – выход, и главное не опускать руки, иначе до чего можно дойти?
У меня на все один совет. Правда он слишком надрался, а я слишком трезв, да и по морде я не очень горю получить на «утро».

Я не сплю. Запах и вкус выпивки и джута, вяленого мяса. Почти потушенный костер. Для кого-то темно, но я прекрасно вижу все, что происходит вокруг. Перебираю его пряди, укрыв плащом, раскрывая конверты, неотправленные письма. Она умирает от старости. У нее нет вечности, как есть у нас и, смотря на Дфолару, я понимаю каково ему. Я пережил свою семью… Ему это только предстоит. Но это не делает потерю меньшей, наоборот... большей, для него уж точно.
Шелест саликса.

«Сиер,
Ты живешь на самом дальнем краешке земли, всего в двух шагах от неба над головой и под твоими ногами,
Отправляя тебе письма, я никогда не сомневаюсь в том, что они дойдут, и ты их получишь,
Но я все равно, каждый раз их дублирую.
Что если одно не дойдет, потеряется… То ты получишь, по два «люблю», по два «восхищаюсь тобой», по два «прости» и по два «скучаю».
Ты раскроешь конверт, я знаю, ты читаешь и улыбаешься, ты уже видел это – сколько раз за свою вечность – мою веру, надежду, бессилие что-то поменять.
Ты даешь мне надежду и отбираешь ее долгим молчанием после последнего письма, я знаю – дела, но я все равно жду – жду твоих сказок и рассказов, жду твоего ответа.
От любви до ненависти один шаг, интересно за какой чертой она начинается?
Иду вперед, и все жду-жду наступления ненависти,
Но кроме тоски и любви, ничего не ощущаю.
Люблю, восхищаюсь, тоскую.
Сабрина.»

Я читаю строчки. Каждый раз поражаюсь, как люди могут быть столь беспечны? Бросать жизнь, свою бесценную жизнь на костры любви, ненависти, тоски? И в который раз я хотел бы этого не понимать.
«Жизнь, слишком коротка, чтобы не делать глупости». Возможно, так оно и есть, я до сих пор удивляюсь людям, и предпочитаю войну. Ведь так мало лет, часов, мгновений – всего, а они умудряются сделать столько, что Даэвам часто и не снилось. Виртуозно творить, готовить так, как ни одному даэву не снилось, да даже мечтать, когда мечты даэвов очень часто становятся математическими выкладками балансировки оружия, а не стихами. Совсем не стихами и совсем не о любви.
В моих когтях еще пачка писем… и как не смешно, я действительно нахожу по два письма, одинаковых письма, читаю и усмехаюсь. Нет, не улыбаюсь, просто усмехаюсь… Буду в Пандемониуме, загляну к Сабрине. Надеюсь, не будет слишком поздно.
Тихая грусть.
Лучше выпить. Где-то был отличный Эль прямо из лап шураков.
А еще… меня ждал храм Триниэль. Я не сдержал хищный оскал. Мы давно не виделись, моя Возлюбленная, очень давно.