*Листы, скрепленные прочными эфирными нитями, напоминают небольшую книгу, хотя скорее дневник или заметки, в которых вряд ли кому-то что-то понадобится искать. Пятна от крови, водяные разводы или вырванные страницы говорят о том, что это набросок и часть из этого уже забыта и нигде не описана, возможно, есть потерянные листы.*

Небо над Белусланом было хмурым и тоскливым. Вороны лениво кружили над ледяными полями, не надеясь перекусить плотью даэвов. Птицы давно привыкли довольствоваться плотью животных или немертвых, что порой десятками и сотнями устилают землю, медленно уходя в эфир. И я, ищущий добычу на этих морозных полях, не ждал того, что отвлечет меня от охоты. Охота была славной, голодной и славной. Как умирающий от жажды тянет руки к оазису и не может напиться. Неважно почему, потому что оазис иллюзорен или потому что жажда настолько сильна, что, сколько не пей, все равно мало.
Легион был спокоен, как обычно была слышна только Элиора, в одну минуту она обиделась, в другую уже радостно вешалась на шею, в третью уже простила того, на кого обиделась. Такая она, Элиора.

Леди Амейра Кейдериан была в Арэшурате, и как ни странно – у бессмертного даэва болела голова. Ирония в том, что такое тоже возможно. Это не новость, но ни чай, ни еда, ни покой цитадели Фримума, ни бой, когда кровь становиться слаще меда и хмеля, не могли исправить этого. И разговор «о делах», а скорее о элийцах в Бездне и Белуслане, был прерван отбытием Амейры в Храм Маркутана. Леди Амейра не целитель и не чародей, что бы искать утешения в храме Маркутана, но кто я такой, что бы судить о поступках другого даэва, к тому же леди, к тому же из одного из старейших Анхельских родов, к тому же женщины?
Шиго я «поймал» почти сразу, вручив ему коробочку с лечебными зельями и сказав, куда идти и кому передать.Лучше всего договориться с шиго не с помощью угроз, хотя без них никуда, а с помощью кинар. Я заплатил и вернулся к охоте. Но охота теперь пошла под откос – то ли я элийцев достал, то ли Асфель знает почему. Я направился в храм, леди Амейра как-то быстро замолчала, а я не жрец, что бы что-то сказать по одному голосу. Свиток телепорта в Пандемониум и пустынные стены храма Маркутана – аканы, жрицы, жрецы. Казалось, Амейра провалилась в Бездну, да и в храме никто не собирался говорить, где она. Да-да, знаю, если судьба и воля Маркутана, сам найду. Так и вышло…
Я нашел ее в одном из дальних уголков храма, расположившейся между шкафом и стеной, свернувшейся на эфирном облаке, да так, что, не зайдя в комнату и не пройдя до ее конца, не увидишь. Прислушавшись, понял, что она спала. Больше меня ничего не держало в храме… Но, скорее всего, охота больше не будет клеиться, поэтому, пошатавшись по Пандемониуму, я вернулся в храм, сел в коридоре у стены, откинув на нее голову и ни о чем не думая.

Амейра появилась внезапно, я понял это по ножкам, которые появились перед моим лицом, длинные, шикарные, бесподобные – и я лениво полез взглядом наверх, по юбке, груди… ну я уже по ножкам понял, кто стоит передо мной.


Ножки, талия, грудь... ну, личико.

Так что только оскалился, я тут мебель изображал.
Амейра заговорила о сне – поверю ли я, что ей снился Маркутан? Поверю ли я? Скажи мне, что нами всеми управляет кто-то свыше, и я поверю в это, от этого ничего не меняется, во что я верю сейчас и здесь. Ее встревоженное лицо и то, что она говорила с Маркутаном, вернее он говорил с ней во сне, что она должна отправляться в Исхальген и найти нечто, носящее имя Айэри. Она тут же направила письмо одной жрице… Шиго вообще бегают по ее поручениям очень быстро, быстрее чем по моим, да и ответ получила почти немедленно. Ей нужно было выполнить «пророчество», точнее, последовать за сном.
Почему-то леди Амейра решила, что это плод… фрукт, плод, что-то материальное, что можно взять, собрать. Таких фруктов я не помнил, а зная достаточно неплохо Исхальген, мог предположить, что, скорее всего, нужно искать человека. Амейра никогда не была в Исхальгене, и, так как моя охота уже улетела балауру под хвост, я решил отправиться с ней, может какую девочку найду?
Где-то так и вышло.
Обшарив все поля спригов, где «наемные отряды Ррына» устраивают «экспроприацию» фруктов – отправились в другую сторону к озеру, воду я предусмотрительно обходил по берегу, не собираясь лезть в нее. Помощь конечно помощью, но предпочитаю сухие ноги и сухие волосы.

Я заметил ее сразу – странная, тощая, худощавая, прятавшаяся как назло в воде, за лодкой… совершенно голая, что меня нисколько не смутило, оценив достоинства, я понял, что она ими не блещет, хотя и не стал пугать. Здесь не было беспризорных столь великовозрастных детей, все так или иначе работали в банде, бегали по поручениям Ррына и исполняли кучу других обязанностей. Но вот так – дикое, испуганное, непонимающее, любопытствующее, только глазенки – хлоп-хлоп. Остался в стороне, сказав Амейре, что нашел нечто. Она пришла, но то, как нелепо аристократка из Анхейла пыталась выманить это маленькое, дикое животное, только смешило меня. Я осторожно зашел на причал, убрав оружие и протянув руку, чтобы не испугать ее. Старался говорить спокойно и был рад, когда она не испугалась еще больше… резко выбежала из воды, побежала к «пню», спряталась за него. Короче как охота за диким животным, успокаиваешь, подходишь ближе, снова успокаиваешь и так, пока не подойдешь близко. «Малышка» уже тогда к ней привязалось, ну от меня, по крайней мере.
Она ничего не понимала, повторяла редкие слова. Плащ свой я забыл в храме Маркутана, а у леди Амейры, кажется, ничего не было. Я оставил их, что бы отправиться в деревню и узнать что-нибудь о девочке. В деревне, никто о ней не слышал, но я достал плащ, что бы накинуть, на нее, одежды подходящей тут не было.

Когда я вернулся назад, картина почти не изменилась – леди Амейра стояла чуть в стороне, Айэри сидела на земле и, видимо замерзнув, поскольку тут же завернулась в плащ, которым я накрыл ее. Да, ни о какой одежде тут и речи быть не могло, пока объяснишь, как надеть брюки, бездна времени пройдет. За еду – мясо бракса и простой хлеб - она схватилась как утопающая за спасительную руку. Леди Амейра же, отослав шиго с просьбой к семье и отцу, ждала ответа.


Каждый развлекается в меру испорченности. Я любуюсь на прелести, Амейра решает дела.

«Малышка» была голодной, очень быстро научилась скалиться, кивать и вообще стала почти копией. Правда, ее оскал вызывал у меня приступ смеха, а повторение слов – усталую усмешку. Запоминает слова, строит аналогии, интересуется всем – от ковра на котором устроилась Амейра, ожидая ответа, до простого плаща из шкур браксов, которым я ее накрыл. Когда убийца, вынырнувший из теней, принес ответ Амейре, он чуть не стал подушечкой для иголок… Корабль придет к обрыву рядом с перекрестком Антрона. Убийцу потянули за шарф, с гордым заявлением «плащ», Амейра вовремя его остановила, чтобы он не трогал руку «малышки». А нам же, оставшимся здесь у озера ничего не оставалось делать, как следовать указаниям власть имущих. Взял ее на руки, и мы отправились через лес Маннигел к перекрестку Антрона.
По дороге – Айэри что-то упорно пыталась вынюхать на моей шее, то погрызть, то понюхать, то волосы пожевать.
Калифы словно чувствовали слабую, хрупкую плоть – умирая по-прежнему быстро, когда для удобства я перекинул невесомую ношу через плечо. Для своего, конечно, удобства. И таким образом отправлял в эфир и каллифов и повстанцев Ривара, которых сколько не выводи отсюда, все будет мало. Жажда золота и сокровищ вечно пьянила, что тысячу лет назад, что сейчас.


Где ж ты корабль... а то, уже "занюхали".

Мы стояли на уступе, «малышку» я уже взял нормально на руки, так что можно было и оглядеться, ожидая корабль. Знакомые, привычные места. О чем говорила леди Амейра, я особенно не помню, потому что мысли были где-то не здесь. Передав ей ребенка, когда она вступила на палубу корабля, я отбыл в Белуслан, надеясь на хорошую охоту.

*Страница резко обрывается, записи начинаются с новой страницы*

Полет для Айэри был увлекательным, а то, что она умудрилась свалиться с корабля – было ожидаемо еще до того, как я узнал об этом от Амейры. Крылья за спиной Айэри и ее любовь к полетам - была неожиданностью.
Очередной Даэв, потерявший память? Сколько таких было, есть и будет?
Пребывая в Пандемониуме, она почти все время спала. Леди Амейра научила ее одеваться, есть только после разрешения, и видимо показала книги, может быть, читала, раз впоследствии Айэри так быстро стала читать, если принять во внимание то, что ни я, ни Тэриен, не учили ее этому. Не до того было.

*Новая страница начинается откуда-то с середины*

…шел к одной женщине, получил письмо от другой, встретил еще двух по дороге, и в итоге победил ребенок, которого пришлось забирать в Храме Правосудия. Амейра оставила девочку там, поскольку в Анхейле небезопасно. Голодная, сидящая в камере, ну прям как военный преступник, имеют право думать, все-таки они хранят закон Пандемониума.
Уж не знаю, как там в Анхейле небезопасно, но в Легионе может быть куда страшнее, чем в Анхейле. Лучше камера у Безмолвных, вот честно, лучше камера, с регулярной едой, сном, и даже могут выгуливать по расписанию.
Но решение леди есть решение леди, а до церемонии лучше бы спрятать где-то Айэри. Храм Маркутана, из слов письма, тоже не выход, как и храм Правосудия. Ничего лучше одного старого дома в Морхейме я не нашел, это и вдали от Пандемониума, и пока вдали от Легиона, без церемонии тащить Айэри в резиденцию было глупо. Пока я думал, куда ее вести, она весело брызгалась в воде и ела – благо еды у меня обычно достаточно с собой, хотя сам почти не ем. Айэри уснула на моих руках, когда мы шли к Воздушному Порту, там нас нашла Амейра. Ее и ту жрицу, что ей помогла принять решение о поиске Айэри, забирают Безмолвные для допроса, а скорее всего, после них подключатся и жрецы Маркутана, все-таки это и их касается. Что ж, побуду нянькой, недолго.
Со слова Амейры, Айэри быстро училась и почти все время спала, когда не училась, хватая и узнавая буквально все, при этом совершенно худая и ест, как три Юсула.
Амейру ждали дела, а меня подошедший корабль. Я взял завернутую в плащ Айэри на руки и только хотел ступить на борт корабля, когда повернувшись к лестнице, увидел Тэриена. Глаза Маркутана, вечные Глаза Маркутана. Я только кивнул ему, а дальше с ребенком на руках отправился в Морхейм.

*Страница кажется вложенной, бумага из гелфи, потертые буквы, эфирные чернила лежат небрежно*

Старый дом. Таких сейчас не строят. Два этажа. Небольшое крыльцо.
Запах саликсовых бревен не привычен в Морхейме, здесь строят чаще из гелфи, а гелфовый лес вокруг, еще больше создает контраст. Сладкий запах саликса и горьковато-терпкий запах гелфи. Но, в отличие от гелфи, саликс дольше сохраняет внешний вид. Закрытые ставни, закрытая дверь, ключ по-прежнему был у меня. С кульком на руках я открыл так и не скрипнувшую дверь и вошел в пыльное, годами никем не посещаемое помещение. Камин, пыльный пол, на котором оставались мои следы, два кресла, диван, стол… я не стал подниматься наверх и положил ее на диван, завернутую в плащ. Прогулялся наверх, поймав керуку, которая облюбовала дом и жила здесь, прокравшись через разбитое окно, выпустил.
Под моими ногами не скрипели половицы пола, а найденный плед был сохранен эфиром, так что я вернулся вниз и укрыл Айэри пледом.
Здесь мы не задержимся долго, но пока это лучшее место для того, что бы Айэри отдохнула, набралась сил и лучшее место, что бы спрятать ее на несколько недель.
Бездна, даже в Бездну не выбраться.
И действительно, задержались мы всего на две недели, состоявшие из обучения словам, еды, сна и моей охоты, когда я предпочел охотиться сам, нежели уходить далеко от дома. После того, как хранители сняли свое покровительство с земель Морхейма и Элтенена, покидать дом надолго я не решался, Айэри слишком сильно и слишком много что интересно. Элиец, скорее всего, будет еще интереснее Асмодианина.