| Олфида | Дата: Пятница, 26.07.2013, 11:49 | Сообщение # 11 |
| Написал Олфида в Пятница, 26.07.2013, 11:49 |
 Хранитель тайн.
Группа: ХРАНИТЕЛЬ
Сообщений: 2261
Награды: 5
Репутация: 3
Статус: Offline
| 
Рид
Порой не важно, виноват ли ты, главное,
насколько ты ощущаешь себя виновным.
В свои 17 лет Рид не знал ни одного исцеляющего заклинания. Да что там, он совершенно не умел пользоваться магией жрецов. Его мать, жрица в 12м поколении, ничего не могла поделать со своим взбалмошным сыном. Отец же закрывал глаза на чудачества Рида. Пожилой лучник, прошедший и огонь и воду, считал не лучшей идеей торопить сына. «В магии семь раз обмозгуй, один раз накастуй», - говорил он, посмеиваясь. «Опять жаргонными словечками сыпешь», - ворчала жена, но никогда не выговаривала мужу за его безответственность. А вот Риду от матери доставалось. Мягкая и терпеливая со своим спутником жизни, сыну высокая жрица с седыми крыльями спуску не давала. Юный жрец получал подзатыльники каждый раз, когда отказывался повторить за матерью самое простое заклинание исцеления. Но, выдержав очередной скандал, Рид снова и снова убегал из дома не на площадку для тренировок местных сидов, а на ближайшую пристань. Кто и когда построил ее рядом с Городом Перьев, никто из жителей уже и не помнил. Более того, кроме Рида да еще пары совершенно безнадежных молодых сидов на пристани не появлялось ни души.
Свесив с пирса загорелые ноги, невысокая лучница с блестящими черными волосами смотрела на плавающую по водной глади утку. Слабый ветерок поигрывал ее длинными прядями, то пряча, то вновь легким порывом открывая лицо. Приближения Рида девушка не заметила. Только ощутив на себе высокую тень, она, наконец, подняла голову.
- Ты как всегда опаздываешь! – наверное, эта фраза должна была прозвучать сердито, но брюнетка широко разулыбалась. Она привыкла к опозданиям своего друга, и была наслышана о его строгой матери.
- Извини, Линси, это в последний раз, - привычно пробубнил Рид, неловко поправив очки. Лучница мотнула головой и смешно надула губки:
- Мне уже не четырнадцать лет, а шестнадцать. Мог бы называть меня полным именем.
- Ну… Линси как-то приятней звучит, - Рид сел рядом, также как она свесив ноги и чуть не зачерпнув носками сапог речную воду.
- Илинсар, Рид! – по пирсу к ним бежал, неуклюже взмахивая руками, полноватый лучник Даниэль.
- Вот, учись! – Линси показала Риду язык и, вскочив на ноги, бросилась обнимать брата. Жрец облегченно вздохнул. В присутствии третьего члена их небольшой команды он чувствовал себя гораздо уютнее, чем наедине с Илинсар.
Не теряя времени, друзья спустились к реке. На прозрачной воде мерно покачивался плот. Несколько недель они трудились над его изготовлением. И вот, накануне вечером, спустили-таки свое суденышко на воду. Это было великое событие, и по такому случаю Илинсар принесла из дома большой нектарный пирог собственного приготовления, а Рид стянул из сада несколько больших спелых слив. На сегодня же было запланировано отплытие.
На мягкую траву упали три тяжелых рюкзака. Даниэль сразу же принялся доставать содержимое. Илинсар и Рид тоже знали, что делать: лучница придирчиво выбрасывала то, что считала ненужным, а жрец молча укладывал в четвертый рюкзак то, что предполагалось взять с собой. Превратив таким образом три поклажи в одну, ребята без всякого сожаления забросили оставшиеся вещи под пирс.
Все также молча и сосредоточенно Рид и Даниэль подняли и закрепили на плоту небольшую мачту, а Илинсар расправила под мачтой пару пледов. Когда все было готово, друзья довольно оглядели свое творение и друг друга.
Плот был прекрасен: прочный, большой, выкрашенный ярко-желтой краской. На мачте аккуратно выведенное алое имя – «Нарвал». Название плоту придумал Даниэль. «Это большое и красивое морское животное, с длинным острым рогом», - рассказывал он. Имя было признано запоминающимся, звучным и вполне подходящим для их первого путешествия. «Мы вырастем, станем настоящими морскими волками, будем плавать на огромных кораблях, но «Нарвал» навсегда останется в наших сердцах», - говорил брат Линси. И вот «Нарвал» меланхолично покачивался у берега, ожидая, когда же его пустят, наконец, в первое плавание. А ждать оставалось недолго. Илинсар, сидя на теплом пледе и придерживая их единственный рюкзак, начала обратный отсчет:
- Пять! Четыре! Три! Два! Один! Вперед! – радостно прокричала девушка. И Рид, не заставляя себя уговаривать, проворно отвязал толстый канат и бросил его на берег. Не теряя ни секунды, жрец забежал в воду, толкнул «Нарвала» и, обдав друзей теплыми брызгами, запрыгнул на плот. Даниэль передал другу приготовленное полотенце и аккуратно опустил в воду весло. Солнце только-только ознаменовало полдень.
Даниэль и не думал, как это тяжело – часами напролет работать веслом. Рид и не предполагал, как сложно следить за парусом, не давая меняющемуся ветру порвать его или повернуть плот в неверном направлении. Илинсар и представить не могла, как трудно раскладывать еду по тарелкам, когда пол под ногами качается, от солнца некуда спрятаться, а есть хочется уже очень-очень. Неудивительно, что к исходу третьего часа троица устала смертельно. Рид чувствовал себя неловко: он был жрецом, и ему на роду написано было излечивать и ободрять своих спутников. Но что он мог? Только молча благодарить судьбу за то, что она послала ему таких благородных и преданных друзей. Линси и ее брат ни словом, ни взглядом не упрекнули нерадивого целителя. Совсем выбившись из сил, сиды приняли решение пристать к берегу.
Необходимость внепланового привала подпортила было настроение ребят, и они молчаливо поворачивали «Нарвала» боком к течению. Грести пришлось уже вдвоем. Благо для этого на борту было хоть и очень старое, сломанное пополам, но все-таки весло. Когда до берега оставалось всего с десяток движений веслами, «Нарвал», неуклюже подпрыгнув, вдруг остановился. От мощного подводного толчка Линси не удержалась на ногах и растянулась на плоту, чуть не упав в воду. Да и парни чудом умудрились остаться на борту.
- Что это? – Илинсар быстро вскочила на колени, но не рискнула встать в полный рост – «Нарвал» сильно накренился, и такой маневр был чреват падением. Даниэль попытался грести, но плот намертво завис сантиметрах в тридцати над водой. Сиды ощущали, как об дно плота плещется вода. Придерживая практически слетевшие с носа очки, Рид перегнулся через край и заглянул под плот.
- Мама дорогая! – вырвалось у жреца. Он подскочил на месте и уже через мгновение сидел у мачты, крепко держась за нее руками. – Ребята, дело плохо…
- Что там?! – встрепенулся Даниэль, но заглянуть под плот не рискнул. Линси испуганно всхлипнула.
- Златочешуец! Он… огромный!
Переглянувшись, Даниэль и Илинсар сели ближе к Риду, так же как он, схватившись руками за мачту. Волосы лучницы щекотали правую щеку жреца, а к левому плечу Рида плотно прижималось огромное плечо Даниэля. Напуганные и растерянные, ребята так и просидели бы, если бы исполинская рыбина не зашевелилась. Тяжело развернувшись вместе с «Нарвалом» на своей спине, златочешуец поплыл в сторону от берега.
- Куда он нас везет? – прошептала полумертвая от ужаса девушка. Дрожащей рукой ее брат указал куда-то в середину реки. Глаза Рида округлились от ужаса. Рыба вдвое крупнее их плота на полном ходу несла «Нарвал» к трем своим товарищам. Златочешуйцы суетились. Они разевали гигантские рты, полные мелких острых зубов. Каждый такой зуб был размером с наконечник стрелы отца Рида. И, наверное, гораздо острее… Жрец поморщился. Внезапно приближение верной смерти перестало пугать его. Он посмотрел на Даниэля и встретил его отчаянный взгляд. Ни слова не говоря, они кивнули друг другу и вскочили на ноги.
«Нарвал» качнулся и, потеряв равновесие, соскользнул с покатой спины хищника. Почуяв неладное, златочешуец ушел под воду, резко вынырнул рядом с плотом и со всего размаху перекусил «Нарвала» пополам. Но было уже поздно: схватив Илинсар под руки, сиды прыгнули вместе с ней в воду и теперь лихорадочно грeбли к берегу. Блеснув глазами, рыба медленно ушла обратно под воду. Правда, друзья не заметили этого. Зато они хорошо ощутили движение под собой – быстрый хищник всплывал прямо под ними! В сердце похолодело… Приближающийся берег дрожал, вода заливала голову, нос и очки. Но Рид не сводил глаз с берега и плыл, плыл, плыл, крепко придерживая на плаву Линси. С другой стороны не отставал Даниэль. Они плыли быстро, но рыба оказалась быстрее. Разинув рот, златочешуец бросился на самую легкую добычу. Его челюсти сомкнулись и тут же разжались – брюхом хищник врезался в дно и поспешил ретироваться, испугавшись застрять на мелководье.
Сделав еще пару движений руками, Рид и Даниэль одновременно встали ногами на дно.
- Успели, Линси! – обрадовано закричал жрец и отпустил свою ношу. Тело девушки мягко осело, почему-то лицом вниз Илинсар упала в воду, черные волосы пеленой распластались на поверхности реки, смешиваясь с пятном темной крови. Дико взвыв, Даниэль подхватил Линси на руки и двумя пряжками вылетел на берег. Тошнота подкатила к горлу жреца, когда он увидел, что тело его подруги в буквальном смысле перекушено пополам. Огромные челюсти насквозь прокусили ее спину, Линси даже пискнуть не успела… Выйдя на негнущихся ногах из воды, Рид оказался в объятиях Даниэля.
- Ну давай! – не своим голосом заорал Даниэль, заливаясь слезами. – Лечи ее, давай!
Брат девушки затряс Рида так, что тот чуть сознание не потерял. А еще этот тошнотворный запах крови… Жреца сильно мутило, но он нашел в себе силы оттолкнуть друга и, шатаясь, подойти к безжизненно лежащей на земле Илинсар.
Сила жреца уникальна. Сила жреца свята. Сила жреца в его сердце. Чтобы прочесть заклинание, нужно знать его наизусть. Но чтобы совершить чудо, иногда достаточно веры в себя.
Порой не важно, виноват ли ты, главное, насколько ты ощущаешь себя виновным. Ведь если ты не смог помочь, в чем тебя упрекнуть? Но если ты даже не попытался, не будешь ли ты навечно обречен на раскаяние?
***
В это утро Дин проснулась на удивление бодрой и веселой. Умылась теплой водой из рукомойника, предусмотрительно оставленного Элли, тщательно вытерла мягкие уши влажным полотенцем, старательно смывая с шерсти засохшую пыль из Зала Двенадцати Деревьев. Гребнем из морской ракушки расчесала русые волосы, с несвойственной ей степенностью надела броню ученика даоса, поправила жесткую юбку с синими металлическими пластинами на бедрах, до блеска протерла носки сапог и даже натянула на предплечья защитные наручи голубоватого цвета. Повертевшись перед зеркалом, Дин осталась довольна своим внешним видом: легкие припухлости на веках от долгих рыданий, непонятно откуда взявшаяся ссадина на щеке и чуть усталая, но все-таки улыбка! Заставив себя чуть выше приподнять уголки губ, Дин полной грудью вдохнула мягкий теплый воздух. В маленькой комнатке, сделанной Тимом в гроте специально для уединений с магическими свитками, было жарко: камин был явно слишком большим для такого небольшого помещения. Видимо, маг любил тепло. А может, ему нужна была энергия огня. Друидка легкомысленно пожала плечами. И тут же заметно погрустнела: воспоминания о Тиме вызывали в ней противоречивые чувства. Она знала мага всего пару дней, но острое чувство любви, как вьющаяся колючая лиана, накрепко сжало ее сердце и продолжало упрямо врастать корнями в юную душу. Дин никак не могла избавиться от ощущения неестественности происходящего. Наверное, ее мозг включил защитный режим, ведь в голове никак не укладывалось, что недавно появившиеся друзья могут умереть быстро и бессмысленно. Когда серая волчья лавина накрыла Ксура и Тима, их смерть показалась Дин логичной, хоть и прожгла болью так, что сердце сжалось и, подобно сверхновой, готово было взорваться. Но сегодня все стало по-другому. Да, случилось что-то нехорошее. Но невозможность исправить чудовищную ошибку судьбы Дин даже в расчет не брала. Вот даос, или Верховный, на худой конец… - они точно во всем разберутся!
Договорившись таким образом сама с собой, Дин еще раз улыбнулась отражению в зеркале и выскочила из жаркой комнатушки в прохладу центрального помещения грота. Следом с лаем кинулся Акела… кинулся бы! – мысленно поправила себя Дин, нервно дернув правым ухом.
Небрежно скомканный зеленый плед на диванчике, сложенные как попало одеяла у второго камина, поменьше, чем в комнате Тима, беспорядок на письменном столе и мягкие звуки: теплое потрескивание поленьев, чуть слышный шорох улетающего через вытяжку дыма, ее собственное дыхание. На маленьком столике возле дивана одиноко стояла тарелка, накрытая белым полотенцем. Дин подошла к столу и коснулась ладонью ткани, скрывающей завтрак. Кожа ощутила живое тепло еды, а желудок вдруг заявил о внезапном и очень сильном голоде. Друид был очень голодным, поэтому ждать возвращения друзей, которые куда-то запропастились с утра пораньше, Дин не стала.
«Да ведь Элли оставила здесь еду не для того, чтобы я померла с голоду, пуская слюнки на ее стряпню», - эта мысль пронеслась в мозгу девушки, уже когда она, даже не присев, яростно жевала горячие, вкусно пахнущие пирожки с печенью огненных куриц из подземелья. Быстро съев два пирожка, Дин с удивлением заметила, что под полотенцем остался последний. Видимо, запасы Тима были на исходе, а это им всем только на руку – придется выбираться из грота и приступать к решительным действиям. Немного насытившись, Дин, наконец, заметила, как со стороны выхода, из-под плотной занавеси, пробивался утренний свет. Наверное, Элли и Рид греются на солнышке и обсуждают план действий. На этот раз оставаться в стороне друид явно не собиралась. По пути к выходу она обдумывала варианты своего участия в предстоящем походе к даосу и, возможно, в спасении Ксура, Тима и Айфони, оставшихся в Зале.
Тяжелая ткань распахнулась. В лицо девушке хлынул свежий воздух, растрепав русую челку и пробежавшись по вздрогнувшим ушам. Зябко поежившись, Дин решительно шагнула на небольшую полянку, раскинувшуюся перед гротом и окруженную высокими гладкоствольными соснами.
Вот что значит – ни души… Элли и Рида поблизости не было, если только они не спрятались за небольшим холмом, скрывающим грот от чужих глаз. Не было даже птиц. Поистине ни единой души – ни сида, ни зооморфа, ни человека, ни зверя… Дин казалось, что она слышит скользящий звон, с которым солнечные лучи спускались на землю. Приятно аккомпанировал лучам шорох темно-зеленых листьев, такими широкими и насыщенными они бывают под самый конец лета. Стоя на освещенном месте, Дин начала согреваться. Волнующий контраст теплой кожи и бегущих по ней прохладных мурашек взбодрил девушку не хуже свежего соснового запаха.
Но двигаться не хотелось. Друид медленно опустилась на траву и уселась по-турецки, блаженно прикрыв глаза. Хвост мягко лег рядом, напоследок по привычке дернулся и затих, чуть утопая в травинках.
Высокая тень как-то слишком быстро прервала удовольствие. «Вот если бы был полдень, мне бы досталось немного солнца», - почему-то подумалось Дин, прежде чем она открыла глаза. Над ней возвышалась румяная Элли. В ее опущенной правой руке дремал верный лук.
- Привет, - друидка довольно зажмурилась и поднялась на ноги. – Спасибо за пирожки, объеденье!
- Куда-то собралась? – лучница выглядела растерянной.
- Ну… - почему-то с нотками вины протянула Дин. – Я готова ехать к даосу.
- Молодец, но ты остаешься здесь, - ласковая улыбка Элли никак не подходила к не терпящему неповиновения тону. Девушка робко всхлипнула, а полосатый хвост бесцеремонно затанцевал в воздухе. Остаться? Одной? Здесь?
- Глупостей не говори, - напряженное молчание нарушил голос Рида. Взъерошенный еще больше, чем обычно, он шел откуда-то с севера, прижимая к груди чакрам. Уши Дин прижались к голове. Что ж, теперь придется отбивать нападки двоих, или вообще бросаться наутек. Но оказалось, что жрец обращался вовсе не к ней.
- Как она может оставаться здесь, когда речь идет о том, кого она люби.. ла… - голос Рида осекся. Он мотнул головой и сердито продолжил: - Выдвигаемся все вместе в полдень. Элли, готовь обед и еду с собой, Дин, собирай необходимые вещи в рюкзак, не забудь свой меч, записки Тима и перо свое тоже. Приступать к выполнению.
Даже не глянув на Элли, Рид зашел в грот. Лучница стояла не шелохнувшись, склонив голову. Ее белые кудри скрывали лицо, но Дин чувствовала: взглядом Элли способна сейчас прожечь землю, дай она волю своим эмоциям.
- Я боюсь за тебя, - резко выпалила ангел и убежала вслед за Ридом.
Несколько секунд Дин простояла на месте, как вкопанная. Что произошло с этими двумя? На ссору не похоже. Скорее оба они вдруг оказались по разные берега одной, общей для троих реки. Что же делать ей? Из грота послышался смех Элли. Видимо, ангел и Рид даже не думали держать друг на друга зла. Улыбнувшись, Дин поспешила присоединиться к друзьям.
***
- Ты сегодня много говоришь, Тим.
- Это ведь мой последний день.
- Дааа… - протянул Голос. – Завтра ты не вспомнишь, кем был и как тебя звали.
- Кого любил и за кого умер…
- Ну-ну, не раскисай, - Голос пытался подбодрить.
– Ты был замечательным собеседником. И у меня для тебя подарок.
- О котором я забуду уже завтра?
- Возможно, - рассмеялся Голос. – А, может, и нет.
- Что там у тебя?
- Так, ничего, всего лишь Жизнь.
- Что?! Я могу вернуться к ней?
- Можешь, Тим, если примешь мой дар. Только думать нельзя, - заторопил Голос. – Отвечай прямо сейчас.
- Ты женщина, а значит, вполне можешь обхитрить мужчину… Так в чем же подвох? -Голос вздохнул:
- Сейчас я расскажу тебе историю. Но как только я закончу, ты должен будешь дать ответ. Иначе я решу за тебя. Жребий кину, мне не особо важна твоя судьба. -Тим злобно усмехнулся. Голос невозмутимо продолжал:
- Давным-давно, очень много лет назад, когда не было на свете тебя и твоего отца, мир был совсем другим. Ах, я опять дала волю ностальгии… Да, каждый хвалит век, в который был полон сил и обладал достаточным запасом времени. Правда, тогда я вовсе не была молода. Знаешь, Тим, я задолго до событий тех лет перестала считать свои года. Ведь мы, духи, хоть и не вечность существуем, но земному исчислению наша жизнь не поддается. Я летала между мирами, выполняя свою работу, которая мне нравилась, признаюсь. Я провожала в мир загробный смертные души. Как и сейчас, в то время в день мне приходилось обслуживать по меньшей мере с десяток существ, навсегда распрощавшихся с жизнью. Как и к тебе, я прилетала к ним несколько часов подряд, не зная отдыха, от одного к другому, помогая избавиться от мук совести, скорби по собственной жизни, тоске по родным и даже от любви, что сложнее всего.
И вот однажды предо мной предстал сильный маг, полный жизненных сил, как это ни парадоксально. Как и других, я перенесла его сюда, в промежуточный мир, между небом и землей, но он никак не хотел прощаться с жизнью. Он был в бреду, он кричал, размахивая рукой так, будто в ней еще было зажато оружие. Он бросался на мой голос подобно бешеному псу, раз за разом разрубая воздух окровавленными пальцами. Я билась над ним несколько дней. И к исходу двух недель я сломалась. Да, я пожалела беднягу, я решила вмешаться…
Сын его убийцы был единственным человеком на свете, увидевшим меня воочию. Знаешь, Тим, ведь я красива. Видел бы ты сейчас мою белоснежную кожу, черные длинные волосы и… ах, мои крылья! У меня четыре пары легких крыльев, испускающих голубоватое свечение. Мои глаза, Тим, цвета океанской воды. Но Варо не обратил внимания на мою красоту. Услышав, кто я, он не упал не колени, нет! Он кинулся ко мне так агрессивно и с таким напором, что я растерялась. Он не умолял, но требовал. Не жаловался, но обвинял. И я сдалась… Я пожалела и его. Пообещав ему изменить легенду Мечей Черной Магии, я собственной кровью окропила надписи на проклятых клинках. И разрешила ему принести в жертву четыре жизни, призванных искупить вину его отца.
Набравшись смелости, Голос продолжил:
- Все, что происходит, лишь моя вина. Неопытность, малодушие, жалостливость… Что еще поставишь ты мне в укор? Я все приму. Я забыла об обещании, много лет прошло, и вот это случилось… Тим, твоя жизнь – одна из четырех. Еще одна будет принесена в жертву через несколько часов. Я готова исправить свою ошибку. И понести наказание. Ведь дух, призванный уничтожать души, в случае воскрешения их исчезнет сам. Так что ты выберешь?
- Как твое имя? – металлический вопрос.
- Селеста, - проговорил Голос. - Реши судьбу мою, Тим.
- Нет, Селеста, ты ошибаешься, это моя судьба.
***
Кора огромного дерева была рыжей с проседью, как видавшая виды лисья шкурка.
- Ты сегодня странная какая-то, - хмыкнула Кася, с аппетитом поедая кусочек жареного лунного жука.
Дин улыбнулась:
- Ты права, и, оказывается, мой психоз совсем не оригинален.
- Подумаешь! - касин хвост нервно забился по траве. - Тебе жалко, что ли, своими сколопендрами в голове поделиться?
- Кассиона, - Дин серьезно посмотрела на подругу. - Сейчас мы вместе. И это очень важно! Запомни это. Чувствую, впереди столько испытаний, что без друга не обойтись.
Кася так же серьезно прошептала:
- Если ты сейчас моргнешь… То проиграешь, раззява! - и обе друидки залились звонким заразительным хохотом.
Маленький клубочек уже даже не рыжей, а ржавой шерсти, покрытой инеем, еще дышал. Чуть подрагивающие от слабого ветра колючие шерстинки на хвосте щекотали замерзший нос, но некогда нежная кожа не ощущала теперь ничего.
Кассиона! Кассиона!
Правое ухо слабо дернулось.
Кассиона! Кася!
Мягкие веки приоткрылись, в узких щелочках влажно блеснули глаза. Приподнять морду на пару сантиметров от земли – все, на что хватило сил. С большим трудом Кася открыла глаза. Склонившись к изможденной лисе, почти нос к носу к ней, стояла другая лисица, поменьше. Ее шерсть тоже была в снегу, но при этом выглядела пушистой, чистой и здоровой. Серо-голубые глаза Дин сочувственно смотрели на Касю.
"Прости...", - шевельнулись усы, но лисы не говорят, а о перевоплощении в двуногую форму своего существования Кася даже не думала вот уже пару дней.
Тихонько тявкнув, Дин сделала два бесшумных шажка и улеглась рядом с подругой. Свернувшись в один рыжий клубок, лежать было теплее и не так страшно. Кася снова закрыла глаза. В сердце ее слабо пульсировал Меч. Управлять обессилевшим друидом он не мог. Но когда Кася наберется сил, Меч обязательно проснется, и тогда… "Уходи!" - прорычала бы она подруге, если бы могла. Но маленькая рыжая лиса мирно дремала, прижавшись к ней всем телом. Впервые за последние ночи Кася провалилась в счастливый сон. Ее ухо еще дернулось по привычке, когда прямо над покрытой снегом головой с пронзительным криком пронеслась огненная птица. Два пера, оброненных ею, спланировали вниз, но быстро сгорели, и от горячего воздуха иней на лбу Каси растаял. С огромной птицы, степенно зависшей у обочины дороги, рядом с небольшим сугробом, спрыгнул друид. Вокруг высокой брюнетки реял верный крикливый феникс. Фая подошла к маленькому грязному клубочку, жалко свернувшемуся в снегу.
- А ведь ты почти добралась до Города Инея, - усмехнулась она и, гибко наклонившись, легко подхватила на руки обмякшее тельце почти не дышащего зверька. Хвост безжизненно повис, и только седой кончик его еле заметно подергивался.
***
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.....
 
|
| |
|
|
|
