|
ИСПОВЕДЬ ТИГРА
|
|
| Сэнда | Дата: Среда, 14.05.2014, 16:12 | Сообщение # 1 |
| Написал Сэнда в Среда, 14.05.2014, 16:12 |
 Отражение.
Группа: ОТРАЖЕНИЯ
Сообщений: 77
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Offline
| ИСПОВЕДЬ ТИГРА
Lexsus4
На создание этой темы меня вдохновил рассказ Рубины "Идиальный мир?"
Огромное спасибо ей за вдохновение, полученное мною в результате прочтения ее рассказа. Оговорюсь сразу, это взгляд на мир, на вещи, на персонажей со стороны оборотня Элвина. Многим поклонникам творчества Рубины может показаться, что ее герои в моем исполнении другие, нежели в произведении Рубины, но я постарался изобразить все описанные в ее романе события с точки зрения, отрецательного героя, обиженного, затравленного, озлобленного тигра, которому не повезло появится на свет в этом "идиальном мире".
Как же я их всех ненавижу, всех этих пернатых, хвостатых или бесшерстных двуногих, этих никчемных личностей и предателей. Сколько можно терпеть их издевательства, их насмешки. Когда я был еще совсем юный бойцом, мне снились сны, красочные добрые сны где могущественные и добрые воины побеждают в доблестных поединках негодяев, спасают своих принцесс и любимых. Где мужчины полны чести и достоинства, а женщины состоят лишь из благодетелей. Где драконы добры, а стражи подземелий мудры и щедры к своим гостям. Где мир поистине идеален, там можно прожить всю жизнь без намека на злобу, тщедушие и предательство со стороны друзей и близких. На поверку, как оказалось, мир, в котором я живу не столь идеален, нежели мир из моих снов. Уже тогда, когда молодой полный сил и энергии оборотень Элвин, особенно нуждался в их поддержке, мне от них доставалось.
Бежишь на задание. Острый тигриный нюх почуял запах добычи, лапы несут прямиком на встречу с ужасным монстром, которого я должен одолеть, шерсть на загривке встает дыбом от предвкушения схватки, мышцы налились силой … и тут голос с небес:
- Эй, ты, блохастый комок черно-белой шерсти, куда бежишь?
Оставляю наглеца без ответа, даже не удостоив взглядом, уже вижу жутковатого вида кота противного, мертвенно-синюшного цвета…
- Не хочешь отвечать? Ну беги – беги, ошибка создателей! И скажи Богам спасибо что ты носишь синий амулет...
С неба летят стрелы, я не могу в это поверить, но стрелы летят не в меня, а в мою добычу. Жутковатый кот падает. Моя охота не удалась. Поднимаю морду вверх, там ухмыляясь висит на белоснежных крыльях нагловатого вида лучник с ехидной улыбкой на смазливом личике.
Это был некто Мартин, как выяснилось в последствии. Но эту наглую ехидную физиономию я запомнил навсегда.
Уже давно мне не снятся сны, ни цветные, ни черно-белые, как я сам, никакие.
***
Лапы резали острые камни, я мчался по каменистой земле на встречу с очередным зеленым чудовищем, отдаленно напоминавшим прямоходящего волка – переростка, с забавной прической, напоминающей небольшой смерч. Монстр уже встал в боевую позу поудобнее перехватив свою алебарду, дабы с одного удара снести голову тигру, осмелившемуся направить свой бег в его сторону. Вот он, смрадный запах чудища режет ноздри. Над головой проносится его чудовищных размеров алебарда. Уворачиваюсь, бью лапой, зверь ревет. Его алебарда пролетает в сантиметре от меня и впивается в землю. Это удача для меня. Трансформируюсь, выхватываю из за спины боевой молот. Удар. Слышится треск ломающихся костей. Зверь хрипит, но не сдается, уже выдернув свою алебарду из земли, пытается замахнутся. Но не тут то было, мой молот вновь находит свою цель, сплющивая грудь монстра. Монстр падает, из его пасти выплескивается волнами бурая кровь. Он повержен. В очередной раз победа осталась за мной. Я старался набраться опыта как можно скорее, побыстрее обменять синюю никчемную бляшку на белый амулет истинного воина.
Я ждал, ждал что вскоре сойдусь в схватке не с глупыми чудовищами, которых уже научился укладывать левой задней лапой, а с воинами, равными мне по силе и опыту, а в первую очередь с ним. Лучником, некогда позволившим седее оскорбить меня. И я буду не я, если этот наглец не заплатит мне за свои слова и насмешки. Робкие шаги в направлении старейшины. Я приклоняю колено перед могучим львом, старейшиной города оборотней:
- Протяни мне совой амулет, юный воин..
Его голос звучит в голове раскатами грома, мои лапы дрожат, я срываю с шеи опостылевшую синюю бляшку и протягиваю ее старейшине
- Встань, вони - оборотень Элвин, возьми свой белый медальон и на расставайся с ним никогда. Да помогут тебе Боги не окропить его кровью невинных!
Хватаю медальон. Я счастлив! Как же я счастлив, наконец-то Я – ВОИН!
И казалось бы, вот оно, свершилось … но опять, эта «Подушка из перьев» меня обошел. Я уже был готов скрестить с этим негодяем топоры, хоть на земле, хоть в небе. Мой молодой скат летал не очень быстро, зато мы с ним понимали друг - друга, с полуслова, полузанка. Он стал моим первым другом в этом мире. С ним мы облетели очень много. Мой дружище – скат. А этот негодяй Мартин, испугавшись поединов со мной сбежал в один из самых сильных кланов нашего мира – Империю. Мне оставалось только скрежетать зубами в бессильной злобе. Трус, пернатый Трус. А сколько раз я предлагал ему дуэльные поединки? Уже и не сосчитать. На что всегда получал один и тот же ответ:
– «С блохастыми не дерусь, боюсь подцепить блох с дохлой кошачьей тушки». Ну разве это справедливо? Боги, ответе мне, разве это справедливо?
Много позже, когда мои клыки уже насытились кровью монстров а когти отточились о их толстые шкуры и панцири я встретил Аида. Он был угрюм, злобен и одинок. Ми схлестнулись с ним из за пустяка, он подобрал цветок на который я наметился. Дрались мы с ним долго, жестоко, выкрикивая при это жуткие ругательства в адрес друг - друга. Но, как это обычно бывает, после жестокой драки, поняв что делить нам в общем-то нечего мы здорово напились. Вскоре мы нашли с ним общий язык и создали свой клан. Ибо ни он не я не хотели больше терпеть оскорбления и унижения от личностей, подобных Мартину. Наш клан был мал, но мы были горды и амбициозны. Мы не желали господствовать, нам не нужны были богатства, все чего мы хотели, это чтобы нас уважали. Вот тогда то и родилась у старины-Аида идея ввести ритуал посвящения в клан. Да, он был жесток, но не жестче окружающего мира. Что значит для нас одна смерть, да ничего, немного боли, капельку страданий, и вновь ты на ногах, вновь полон сил и уверенности в себе. Ради забавы, мы применяли ритуал на себе не один десяток раз. Ох и досталось моей шерстке в то время от огненных заклятий Аида. До сих пор, как наяву чую запах своей горелой шерсти. Да, веселились мы тогда знатно.
Мира пришла к нам такой же одинокой и угрюмой, каким я встретил Аида. Она была слаба, беспомощна и неуверенна в себе. Сид. Жрица. В еще достаточно юном возрасте она очень не плохо владела своей магией, моя обожженная шерсть под ее чарами вырастала, как грибы после дождя, и выгледела еще более белоснежной и лоснящейся. Она конечно славная женщина, хороший друг, но не более. Воин из нее никакой. Да, признаюсь, без нее в боях достаточно тяжело, даже проблемно, никто другой, не мог так здорово заживлять раны, как она. А после боев не приходилось подолгу зализывать свою разодранную и обожженную шкуру. С Мирой все это исчезало в мгновение ока. Но она тоже Сид как и негодяй Мартин, все они или зазнайки или хлюпики. Я конечно не показывал нарастающего отвращения к Мире, которая чуть что, сразу бросается в слезы. По любому поводу, будь то убитый на заданиях монстр, или же обиженный, убитый и ограбленный бандитами новобранец. У нас с Аидом более реальный взгляд на подобные вещи. Если слаб, не лезь куда не просят. А Мира, она просто Жрица, ну что с нее взять?
А потом, потом в мою жизнь вошла, нет, даже не вошла – ворвалась Она. Лиафел. Так звали молодую, неопытную Жрицу, с открытым сердцем и горящими, наивными глазами. Как сейчас помню, ее первый поход в подземный лабиринт. Да, заставила она меня и Миру поволноваться. Бросалась на монстров с яростью молодой тигрицы, позабыв о своей, в первую очередь безопасности. Как же мне тогда хотелось отвесить ей увесистый подзатыльник, чтобы впредь отбить желание встревать в бои более старших и опытных. Это была не самая приятная, скажу я вам, прогулка. Тогда то, именно в том самом подземелии, я увидел ее взволнованные глаза, как она беспокоилась за меня в время схватки со скорпионом. Что то неловко зашевелилось в груди. Я сначала не придал значения этому. Подумал, опять Мира напутала с заклятиями, плохо заживает шкура и раны. Оказалось я ошибался, и как глубоко я ошибался, даже не подозревал. Вскоре Мира нашла Лиафел под стенами Города Драконов, она была ослаблена боями с монстрами, которые на голову превосходили ее по силам. Это конечно похвально, что совсем молодая девчонка так отважно бросалась в бой, но это же просто глупо! Я пожалел ее… Что за гнусное чувство, жалость. Сотню раз повторял себе, что ни к чему хорошему жалость не приводит. Не хочешь иметь врагов, будь беспощаден даже к друзьям. Как итог, Ли, так мы стали называть нашу новую сослуживицу, влилась в ряды нашего еще молодого, но уже набирающего сила, клана. Конечно не без долгих препираний с Аидом, который чуть было не закончился хорошей дракой. Это был второй сигнал, который я тоже проигнорировал. Ни из за кого раньше я так не ссорился с Аидом, как из за Ли. Но тигриный напор и хищный оскал все же внушили Мастеру мою правоту.
А потом, а что потом – суп с полосатым котом. Было первое испытание Ли, после получения, как я считал «признания воина» - белого амулета. Которое она со свойственной жрецам безалаберностью провалила! Она даже умереть не смогла нормально, как это вам нравится? Чего, скажите проще, стой себе да стой, пусть тебя прикончат, и все! Всего делов то! Этим ритуалом мы хотели внушить молодым бойцам ответственность, показать, что убийство это не развлечение, не игра с более слабым. Это БОЛЬ, это КРОВЬ и НЕНАВЕСТЬ. Мы хотели оградить наших бойцов от будущих ошибок, ибо боль причиненная тобою вернется к тебе сторицей. Особенно в нашем неспокойном и отнюдь не идеальном мире. Но, ни она одна виновата в этом. Проклятый лучник, некто Мартин, опять он мне перешел дорогу. Во время ритуала посвящения он буквально похитил Ли из под носа у исполнителя. Проклятые Сиды, ничего им нельзя доверить. Скажу по секрету исполнителем был тоже Сид-лучник. Саир, мальчишка, сам недавно прошедший ритуал посвящения. Я просил разрешения Аида самому провести ритуал, но в этом вопросе он был непреклонен. Я бы убил Лиафел одним ударом топора, она бы даже ничего не успела почувствовать, но Аид имел свой взгляд на воспитание подрастающего поколения.
- Им всем должно быть больно, Эл, очень больно, чтобы эта боль засела у них в головах до самого конца их жизней, до самого ухода. Они должны знать, каково это, когда тебя убивают и сотню раз подумать, прежде чем обратить оружие против таких же как они сами. Ей должно быть больно Эл, и это нельзя изменить!
Я не хотел это слушать, хотел сам исполнить ритуал. Но все же согласился с Мастером. За что и поплатился. И не только я, а весь клан. Две недели клан носился очертя голову по мру в поисках Лиафел. Бедняга Аид, никогда раньше не видел его таким встревоженным, он места себе не находил, ни спал, ни ел, правда пил, причем очень много. Все осуждал себя. А потом явилась «Империя» этакие «властители вселенной».
- Мы вам приказываем…
Генерал из преисподней их задери, не просим, а приказываем, как будто мы их слуги, вассалы почетных сюзеренов, да покарают Боги их надменные головы…
- … чтобы вы, и весь ваш клан более никогда не проводили подобных «варварских» ритуалов посвящения в воины!
На себя бы посмотрели. Что гуманнее умереть от руки своего кровного брата, или как в Империи, в одиночку войти в подземный лабиринт… В чужом глазу росянку видят, а в своем и древня не замечают.
Ну и что нам оставалось делать? Нам пришлось. Нет, мы были вынуждены подчинится. Только после этого нам вернули Ли. Счастливую, ухоженную, как будто не в плену была а нежилась на песчаных пляжах. После ее возвращения я волчком вился возле нее, терся носом о ноги, лизал руки, старался не отступать ни на шаг превращаясь в этакого домашнего зверька, мягкого белого и пушистого. Как же я был рад ее возвращению. Как же меня тяготила разлука с ней. Я даже забыл на время о мести негодяю-Мартину. И тут я все понял. Я боялся в этом признаться даже себе, не говоря уже о Ли. Ночью, не мог заснуть, вспоминая ее, представляя перед собой ее лицо, тело, руки, губы, все пытался шепотом сказать это
- Лю… как же тяжело, ну почему это случилось со мной, почему именно она … Лю … нет не могу, но Генерал из преисподней меня задери я Люблю ЕЕ … и в ночи раздавался мой истошный звериный рев…
Когда упал последний вдох, как камень брошенный во тьму...
Ты вспомнишь всех...и ты поймешь... уже не должен никому...
|
| |
|
|
|
| Сэнда | Дата: Среда, 14.05.2014, 16:13 | Сообщение # 2 |
| Написал Сэнда в Среда, 14.05.2014, 16:13 |
|
Отражение.
Группа: ОТРАЖЕНИЯ
Сообщений: 77
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Offline
| Время, это особая материя. Его нет, но в тоже время оно существует. Время для каждого сове. Есть время сажать зерна, есть время собирать урожай. Когда ты молод, время для тебе эфемерно, минуты ожидания чего-то нового растягиваются в года, или даже заставляют ждать целую вечность. Ты считаешь, что будешь жить ВСЕГДА. С возрастом ты начинаешь сначала понимать, затем чуть ли не физически ощущать время. И чем дальше ты проходишь по своей дороге жизни, тем быстрее летит для тебя время, и вот уже года проносятся перед твоими глазами за считанные минуты. Но есть у молодых возможность ощутить сумасшедший бег времени, это сама жизнь дает им шанс понять что время, отпущенное им не безгранично. Любовь. Вот тот самый шанс увидеть и понять бег времени. Когда ты любишь, то встречи с любимым человеком пролетают незаметно, сколь долго они не длятся. Так же время летело и мимо меня. Я был влюблен. И время проведенное вместе с Ли исчезало с невообразимой скоростью.
После ее похищения и, слава богам, благополучного возвращения, единственная возможность уберечь ее от новых напастей, зачастую тех, которые она сама находила, был тотальный контроль за ней. Контроль и обучение, столь же тотальное, как и контроль. Я старался приложить все силы чтобы научить ее всему что знаю сам, что знают Мира и Аид. Чтобы уберечь ее от этого жестокого мира, необходимо было сделать из наивного и доброго котенка настоящего охотника и убийцу, боевую тигрицу не знающую поражений, ибо если ты не будешь охотником, то ты будешь добычей. Эту догму я понял давно, и старался своим примером донести ее до понимания Лиафел. Видимо желая искупить вину, только непонятно за что, ведь это мы были виноваты перед ней, мы были перед ней в неоплатном долгу за то, что не вырвали ее из лап Империи, а пошли на унизительное соглашение, Ли старалась во всю. Не жалея своих сила она училась, она дралась, она впитывала боевую науку. Не страшась ничего она рвалась в схватки, самостоятельно водила новичков в подземные лабиринты. Как на развлечение бегала на схватки с превосходящими силами противника в ущелье Гуй Му, откуда возвращалась не только с порцией приобретенного опыта и навыков, но и с хорошей финансовой прибавкой. Очень скоро от былого несчастного котенка не осталось и следа, пред нашим взором предстала гордая и могучая Громовая Кошка. Настоящая боевая тигрица. Как я ей гордился тога! Моя Ученица, моя Девочка, моя Любимая! А уж как я гордился ей когда пришивал на ее новую мантию нашивку капитана нашего клана, этого не предать ни какими словами.
К тому времени Ли по своей силе, опыту и боевым качествам давно оставила позади бедняжку Миру, которая все еще пыталась чему-то научить мою Тигрицу, хотя, ей впору самой было учится у Лиафел. А на общеклановом присвоении Ли звания капитана, Мира не преминула разрыдаться, залив мне все доспехи слезами. Пол дня пытался оттереть подтеки ее слез с брони. Не вышло. Чем только не тер, даже коготь сломал. Вот у Жриц слезы, хуже кислоты! Получив капитанские нашивки, Ли с свойственной ей энергией взялась за увеличение численности клана, и за каких-то пару недель наш клан разросся до невиданных ранее размеров, увеличив свою численность примерно в двое. Это было конечно замечательно, мы становились крупнее, к нам стремились молодые бойцы. Но, все они требовали времени и сил. Времени в первую очередь. С этого момента я и Ли стали видеться все реже и реже. Помощь новичкам отнимала все свободное время. К тому же необходимо было не забывать про исполнение обязанностей маршала. Сон и еда, давно отошедшие на второй план, теперь удалялись со скоростью питона глотающего небо все дальше и дальше. Но это были приятные заботы. Нравилось мне передавать свой опыт другим. В скором времени я понял, нет, скорее почувствовал сердцем что Лиафел отдаляется от меня, при каждой нашей встрече ее глаза, раньше наполненные огнем, живым интересом, жаждой общения и желанием получения новых знаний, все больше и больше затуманивались чем то другим, совершенно мне не понятным. Я терял контакт со своей родственной душей. Моя Тигрица, самое близкое в этом мире мне существо тихо и мирно удалялось от меня. Я не мог понять причину этого. Я прекратил помощь новичкам, оставив их на попечение Миры и других сослуживцев носящих офицерские звания. Вновь стал уделять время ей одной, но это только усугубило дело. Она стала избегать меня, исчезать неизвестно куда и неизвестно с кем. Подолгу, скажу я вам исчезать. Волнение за нее очень скоро переросло в панику. Почему? Куда? Зачем? Да что, Генерал из преисподней меня задери, происходит? Я пытался с ней поговорить, узнать в чем собственно говоря дело? Что происходит? Но разговоры ни к чему не приводили. У меня осталась единственная возможность узнать правду, что же на самом деле происходит с моей ученицей. Устроить за ней слежку я мог множеством способов, от самого простого – нанять следящих за небольшую плату, до очень изощренного и дорогого магического. Но я решаю все узнать сам.
Шелест своеобразный крыльев старины-ската успокаивает. Легкий ветер шелестит шерстью, смешно щекочет за ушами, вот только мне не до смеха. Мы поднялись высоко. Выше могут только боги. Упорно вглядываюсь вдаль. Точнее вниз и в перед. На самом пределе видимости острого тигриного зрения маячит чуть различимая глазом точка. Это Лиафел. Опять, как уже много раз бывало, она пытается скрыться одна, без сопровождения. Она что, не понимает как это для нее опасно? Она еще не столь опытна чтобы путешествовать одной, тем более на такие расстояния. И куда она летит, вот основной вопрос, ядовитым шипом засевший в моей голове. Теряю ее из вида. Значит пошла на снижение. Что же, последуем за тобой, хитрюга. Никто еще не уходил от твоего учителя, и ты, Девочка не уйдешь. Снижаюсь за Ли, не приближаясь, удерживаюсь на почтительном расстоянии. Так, есть приземление. Неприметная полянка. Интересно, что ей тут понадобилось. «Та-а-ак. СТОП! А это еще КТО?. Кто же это?» Нет, не разобрать, слишком далеко. Даю скату команду на резкое снижение. В голове каша. «Ли с кем? Для чего? Кто это? Что ему надо от моей Девочки?». Приземление, срываюсь с места. Несусь со всех лап. Скорее, только бы успеть, только бы он не сделал ей ничего плохого. Вот она, полянка еще чуть-чуть, трансформируюсь. Топоры в полную боевую. Уже привычно вздыбливается шерсть на загривке, привычно мышцы наливаются силой, влетаю на полянку и …
-Лиафил?...
Я не узнаю своего голоса. Я не верю своим глазам. Этого не может быть! Почему? Потому что этого не может быть никогда. Она. Моя Тигрица. Она. И что она делает? Она целуется. С кем? С Мартином. С Мартином? С МАР-Р-РТИОНМ!!! Как такое вообще возможно? С этим проклятым лучником, с моим самым главным врагом!!
- Элвин…
Она явно не ожидала такого поворота событий, она напугана, это видно. Я чувствую ее страх. Но она боится, не это чудовище, которое ее похищало, нет, она почему-то боится меня. Меня, своего учителя и защитника. Меня, который никогда ее не обидел ни словом не делом. Меня, который любит ее больше всех на всем этом свете, белом, черном и любом другом. ПОЧЕМУ?
- Что здесь происходит?...
Вновь не узнаю свой голос. Он дрожит, он готов сорваться в звериный рев. Это ничтожество раскрывает крылья. Он прячет ее за себя. ПРЯЧЕТ! ОТ МЕНЯ! Как будто я могу причинить Ли вред. Я, который любит ее больше всего в этом мире. Сердце рвется наружу. Оно готово разорвать мне грудь. Красная пелена накатывает на глаза, словно стараясь скрыть от моего взора весь этот кошмар. Но я еще держусь, стараюсь собрать в кулак жалкие крохи спокойствия и хладнокровья.
- Так вот ты где постоянно пропадаешь. Лиафел, пойди ко мне!
Удивительно, но в подобном напряжении голос словно живет отдельной от меня жизнью. Он успокоился, стал твердым и требовательным. В отличии от меня. Пелена залила глаза. Я уже не вижу ни Ли, ни этого негодяя. Лишь их размытые силуэты передо мной.
- Лиафел, немедленно пойди ко мне!
Она не хочет. Она схватилась за него мертвой хваткой. Почему? Девочка моя! Почему ты меня боишься? Что с тобой?
- Оставь ее в покое.
Это уже не мой голос. Не мой и не Ли. Мысли ворочаются в голове неохотно. Словно вся кровь прилила к глазам и мыслям стало неимоверно трудно. Чей это голос? Мартина! Мартин, это имя стучит в голове сотней колокольчиков, тысячей маленьких кузнечных молоточков, разбивая остатки сдержанности на мелкие осколки.
- Не лезь не в свое дело!
Удивительно. Но голос столь же спокоен как и раньше. «А мы оказывается можем жить с тобой разными жизнями, приятель» промелькнула мысль, и тут же затерялась в тысячах других, которые в отличии от своей подруги, все так же медленно копошатся в голове.
- Я буду вмешиваться когда сочту нужным. И сейчас я говорю тебе, оставь ее в покое.
Мысли от неспешного ползанья моментально разгоняются до неимоверных скоростей, буквально раздирая голову. Глаза уже ничегошеньки не видят, хотя я чувствую что они широко открыты. Мышцы, до этого сжатые тугой пружиной расслабляются, отправляя лапу с зажатым в ней топором в стремительный но недолгий полет. Неприятный «чавкающий» звук ударят в уши. Крик. Не мой. Это кричит Ли. Боги, только не это! Неужели я … ее… Крик Ли отрезвляет. Пелена моментально исчезает с глаз. Спасибо вам Боги. Ли кричит, но она цела. Топор намертво зажатый в лапе наполовину торчит из груди Мартина. В его глазах страх. Он боится. ОН БОИТСЯ! Это ничтожество боится меня! Как же ты жалок, Сид! Над головой негодяя начинает расти белое свечение, Ли сложив руки в молитвенном жесте начинает читать заклятия исцеления, но не дочитав его до конца застывает. Почему? Может она все поняла и теперь на моей стороне? Нет, проклятье, нет, нет и еще раз нет! Это молодой маг, один из моих учеников, непонятно откуда здесь взявшийся наложил на Ли заклятие. Она не может двигаться. Ну погоди щенок, получишь у меня с полна за то что позволил себе подобное. Удар. Удар, еще удар…
- Элвин, умоляю тебя, остановись!
Она плачет, нет, она рыдает! Слезы бурными горными речками вырываются из ее глаз. Очень хочу выполнить ее просьбу, но лапы не слушаются. Они взяли пример с голоса, и теперь точно также живут своей жизнью, нанося удар за ударом. «Чавкающие» звуки, когда топор входит в тело, сливаются в один сплошной и очень неприятный «Чавк». Они рубят, кромсают, калечат ненавистного их хозяину врага. Кровь. Чужая алая кровь и куски плоти летят во все стороны. Мысли. А куда делись мысли? Ни одной. Голова пуста и чиста как у новорожденного. Наконец-то лапы заканчивают сумасшедшую пляску смерти и виснут по бокам двумя безжизненными плетьми. Они все в крови. Кровь везде. На лапах, на топорах, на моих доспехах, даже на губах я чувствую вкус чужой крови. Мартин стоит передо мной на коленях с безумными глазами. Наверное он до сих пор не верит что это произошло. На месте, где совсем недавно была его грудь и сверкающие доспехи сплошное кровавое месиво. Когда-то белоснежные крылья окрасились красным. Он падает, закатив глаза. Он мертв. Ли, моя Тигрица, которая ни перед кем не склоняла голову падает на колени. Она ползет к его изуродованному телу. На четвереньках. Как собачонка, как рабыня. Боги, Девочка моя, что он с тобой сделал? От чего ты рыдаешь над телом главного врага твоего учителя? Трус. Ну какой же он все таки ТРУС! Тело исчезает. Он побоялся воскреснуть передо мной, хотя опытная Ли была рядом. Ничтожество, в который раз убеждаюсь «Ну какое же он все таки ничтожество». Лапа тянется к Ли. Берет ее руку.
- Пошли.
Я резко дергаю ее вверх, буквально отрывая от земли. И откуда взялись силы? Еще мгновение назад в лапах не осталось ни капли сил, а сейчас – пожалуйста, их даже больше чем было. Ли все продолжает, даже не рыдать, слезы уже закончились, всхлипывать. Она опять падает на колени.
И тут пришла злость. Обычная звериная злость. На все. На всех. На нее, на него, не себя.
- Вставай!
- Эл, ты … ты не понимаешь …
Ничего не хочу слышать сейчас. От нее в особенности. Хочу побыстрее сгинуть с этой проклятой полянки и увести отсюда Лиафел. И забыть. Побыстрее забыть все, что произошло. Выкинуть из памяти. Стереть. Изрубить топорами, как только что изрубил тело Мартина.
- Ты права, сейчас я ничего не понимаю.
Я действительно не понимаю что произошло. Осознание придет позже. А пока голова чиста и светла.
- И я не уверен, что хочу все это понять. Но видимо придется. Поднимайся, Аид вызывает.
Когда упал последний вдох, как камень брошенный во тьму...
Ты вспомнишь всех...и ты поймешь... уже не должен никому...
|
| |
|
|
|
| Сэнда | Дата: Среда, 14.05.2014, 16:13 | Сообщение # 3 |
| Написал Сэнда в Среда, 14.05.2014, 16:13 |
|
Отражение.
Группа: ОТРАЖЕНИЯ
Сообщений: 77
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Offline
| Если друг оказался вдруг,
И не друг, и не враг, а так…
(В.С. Высоцкий)
Насколько же хрупкой может быть мечта? Это не определить. Хрупкость мечты можно только почувствовать самому. Проникнуться той болью, что сопровождает каждого из нас, когда вдруг наши мечты рушатся. Разбиваются о стены безразличности и жестокости мира. Мечта – хрупкое душевное создание. Она рождается в наших душах и умирает в них же. Вместе с мечтами умирают и частички души. Особенно хрупка мечта тигра. За толстой шкурой, острыми клыками и могучими лапами зачастую прячется ранимое существо, которое всякий может обидеть не то что делом, словом. Мечта тигра старается спрятаться поглубже, забиться в самом потаенном уголке души и никогда, никогда не вылезать оттуда. Она боится что неповоротливое создание раздавит ее, сомнет в порыве ярости, уничтожит, сотрет с лица земли. Мечты тигра, очень хрупки и болезненны. Они всегда самые сокровенные и потаенные. Никто никогда не узнает о мечтах голубоглазого котенка в громадном, озлобленном на этот мир Тигре. Мечта тигра неисполнима подчас никогда.
Вот и моя самая глубокая, самая сокровенная мечта разбилась. Умерла под напором обстоятельств. Она наверное очень хотела жить, но жестокий мир не очень учитывал ее желания. Мечта умерла, когда мои глаза увидели Лиафел с ним. Мечта кричала Лиафел: - «Не убивай меня, не надо! Я не заслужила, да и Эл тоже». Но Ли не расслышала это жалобный вопль и своим страхом, своей безразличностью она убила мою Мечту. В месте с мечтой Ли убила и часть моей души. Она конечно этого не хотела, просто так получилось. Но теперь…
Все изменилось за считанные секунды. Мир перевернулся с ног на голову. Нет. Конечно мой скат все также летел, я все также стоял на его могучей спине держа на руках Ли. Все вроде бы осталось таким же. Но мое отношение к миру, к окружающим меня существам, вот что изменилось. Безвозвратно. Осознание. Оно приходило постепенно. Осознание того, что случилось буквально получасом раньше. Осознание что в приступе всесокрушающей ревности я, убив пусть и негодяя, обрек свой клан, наше с Аидом детище, минимум на солидные финансовые расходы. О худшем даже не хотелось и думать. Лиафел как и раньше я держа на руках нес в город драконов, к дому Аида. Она была без сознания. Бедная моя Девочка. Натерпелась ты сегодня более чем достаточно. И это хорошо что ты сейчас без сознания. Ты несомненно потребовала у меня объяснений всего что произошло, а я, уж извини, не смогу тебе их дать. Раньше, может быть, при других обстоятельствах я и открыл бы тебе свое сердце, но теперь НЕТ! Ли, как ты могла? Как ты могла так поступить со мной!
Лиафел лежала на моих руках, и чувства боролись во мне. Боролись за нее. Любовь боролась с ненавистью. Симпатия шла в атаку на отвращение. Привязанность точила мечи против призрения.
Что она в нем нашла? В похитителе? Он должна его ненавидеть, также как и я, а может быть даже и сильнее. Ли, я же все отдавал тебе. Я хотел чтобы ты вобрала в себя все то что не удалось мне. Я мечтал чтобы ты стала выше меня. Превзошла меня во всем! Я старался в тебе реализовать все то, чего не смог достичь сам. Я желал возвести тебя на вершину этого мира. Ну разве это плохо? И. конечно, я хотел быть рядом. Пусть не мужем, на это я не смел даже наедятся, пусть верным другом, слугой, собачонкой у ног, лишь бы рядом. Но ты выбрала его, того с кем я никогда не сяду за один стол. Кому я никогда не пожму руку. Для него у меня лишь топоры и ненависть. Конечно ты еще молода, но ты уже имеешь хороший жизненный опыт, который я все таки успел передать тебе. Ну разве ты не видишь, разве ты не понимаешь что он с тобой играет? Ты для него мышка. Маленькое серое беззащитное животное. Твое сердечко будет разбито. Ну разве ты не видишь то, что вижу я? Или твои чувства к нему настолько велики что они застят тебе глаза? Он хищник, и когда ты ему надоешь, он просто наступит тебе на грудь и безжалостно вырвет твое сердце. Не для того чтобы насытится, нет, он не того полета птица, чтобы убивать из чувства голода. Он убьет твои чувства ради забавы, ради чувства собственного достоинства и превосходства над тобой. Бедная моя Девочка. Как мне тебя оградить от твоих чувств. Как мне донести до тебя то, что вижу я? Как мне открыть тебе глаза на него? Как же хорошо что ты без сознания. Такое ощущение что ты просто спишь, и все, как раньше. Так спокойно на душе. А то что будет дальше, это будет дальше. В борьбе за тебя, я свой ход сделал. Теперь его ход, и не сомневаюсь, он будет подлый.
Вот уже и Город Драконов. Я командую скату снижаться. Под нами проплываю сначала бедные кварталы, забитые грязными торговцами, бродягами, ворами и мошенниками. Все улицы забиты народом. Под ногами, на мостовых и не только, кругом грязь, слякоть. От кварталов поднимается в небо нестерпимая вонь гниения, отходов и еще не пойми чего. Я морщу нос, мне противно. Но это по большому счету ничто, в сравнении с тем что мне предстоит. Я уже догадываюсь кого я встречу у Аида.
Вскоре западная часть города закончилась, вонь и грязь остались позади. Вот уже под ногами не спина верного и надежного ската, а брусчатка городских улиц. Вот и дом Мастера. Надо привести Ли в сознание, не понесу же я ее к Аиду в подобном состоянии. Слегка, убрав когти, шлепаю Ли по щекам мягкими подушками лап.
- Ли, очнись. Приди в себя ученица.
Она открывает глаза. Какие же они у нее все-таки красивые. Большие, глубоки, манящие. Озера без берегов, бездонные моря. Я тону в них, на морде сама собой всплывает умиленная улыбка.
-Эл, где мы? Чего ты на меня так смотришь? Чего улыбаешься?
Хм… да… чего то я расслабился. Ну-ка соберись тряпка. Тебе сейчас предстоит еще одна битва, только теперь уже не на топорах. И в конце концов ответь ей что-нибудь. Неужели так и будешь стоять держа ее на руках и пялится на нее как кот на кусок мяса? Опускаю Ли на землю, и вопрос где мы отпадает сам собой.
- Что ты на меня так смотришь, Эл? Со мной что-то не так?
Это что же, я до сих пор пялюсь на нее с идиотской миной на морде? Убираю улыбку.
- Да нет, Ли, все… все с тобой в порядке.
Беру ее за руку.
-Пойдем. Нас наверное уже заждались.
В кабинете Аида нас действительно уже заждались. Но никак не наше опоздание было причиной сердитых лиц и злобных оскалов морд всех присутствующих здесь. Я оказался пророком. Мало того, что этот мерзавец трус, так он еще и ябеда. Видимо сразу как воскрес и подобрал с земли нюни, сразу побежал жаловаться сильным мира сего. А вы то, вы то, господа оборотни, куда смотрели когда присваивали этому ничтожеству майора? Два огромных волка, как будто услышав мои мысли уставились на меня. Ну что ж, смотрите, коли есть желание. За смотр, как известно денег не берут. Прохожу мимо, лишь удостоив их презренным взглядом. В конце концов это они тут в гостях, а я, почти что у себя дома. Со всего размаху плюхаюсь на софу, по хозяйски раскинув руки закидываю ногу на ногу. Смотрите, смотрите, Имперцы. Вот где я видел вас самих, вашего жалкого майоришку и весь ваш никчемный клан! Думаете я вас боюсь? Думаете я буду перед вами на коленях ползать и просить о снисхождении. Ничего подобного. Я гордый воин, и никто, даже вы, тем более вы, не сможете меня изменить мое мнение. Та-а-к, а что у нас делает милейший господин Мартин? Ой, Боги вы мои Боги, сидит, глазки прикрыл, реснички дрожат, что страшно? Или стыдно? Губки надул, ишь ты, всеми обиженный. У окошка сел, что воздуха до сих пор не хватает? Видать знатно я тебя приложил, на долго запомнишь.
- И так, я готов выслушать ваши претензии.
Аид, дружище! Какие у них могут быть претензии? Кроме территориальных? Их же хлебом не корми, дай чужую землю отвоевать. Властители мира. Н-н-ненавижу! Хотя, не перебиваю. Понимаю, Старичок, понимаю, ты должен соблюдать регламент переговоров.
- А что тут выслушивать? Разве Вы не в курсе ситуации?
Так его дружище. Еще пару подобных взглядов и этот шелудивый пес начнет ерепенится. Молодчина Аид! Как я жалею что не могу так же хладнокровно держаться со всеми. Особенно с ними.
- Представитель вашего клана убил нашего сослуживца. В момент убийства он состоял в отряде и, несмотря на то, что никто из отряда не помогал ему, они воспрепятствовали чтению молитв во спасение нашего Майора. Причины убийства, лично мне, не ясны и я требую объяснений. Претензии понятны?
В отряде? Псина, глаза разуй? Или протри, если они у тебя от лености жирком заплыли! Какой отряд? То что не пойми откуда нарисовался этот мальчишка, и околдовал Ли, в этом моей вины нет! А то что изрубил его в капусту, так на то есть основания. Я люблю Ли, а этот мерзавец…
- Вполне.
Давай Аид, давай Старичок, наподдай этой заносчивой волчьей морде! Пошли его подальше! Пошли его… росянок сочком ловить… за Генералом помет убирать! Пусть катится отсюда и думает куда его послал Мастер клана…
-Элвин? Что ты можешь сказать?
… Элвин? Что ты можешь ЧЕГО? Аид, Старичок это же я, Эл! Ты чего? Не понимаю? Ты что заставишь меня оправдываться перед этой сворой негодяев? Мастер, ЗА ЧТО? Что такого то я натворил? Чем вызвал твою немилость? Или… или ты тоже испугался этих… Но как же так, Аид? Ты никогда никого не боялся! А сейчас? С тобой то что, старый приятель?
- Да ничего. Ваш сослуживец позволяет себе слишком много.
Я никогда не стану оправдываться перед Имперцами! Тем более в присутствии Ли и этого ничтожества!
- Не будет лезть, куда его не просят, конфликтов тоже не будет.
Ну что, собачонки, съели? Съели тигра? Не дождетесь, нет тот я оборотень на которого можете свои пасти открывать! О, уже начинаете терпение терять, зубками скрежетать? Ну давайте, давайте устроим тут хорошую драку! А зубками скрежетать не советую, эмаль сотрете, разболятся потом. Или я вам их сотру, вот этим вот топором, вместе с вашими надменными ухмылками.
- Это не объяснение.
Для кого не объяснение, для тебя не объяснение, Серая Морда? Так спроси своего никчемного майора. Я чувствую, что начинаю жутко злиться. Злость накатывает все сильнее и сильнее. Надо успокоится, а то, я уже натворил дел. Не хватало по окончании всего этого обречь клан на заранее проигранную войну с Имперцами.
- Элвин? На основании чего ты совершил нападение?
Да, старый приятель, не ожидал я от тебя такого. Ты говоришь с ними также как и со мной, то же надменный тон, те же выражения. Значит и ты туда же, значит так тому и быть. Хорошо, Старичок, я им отвечу, только я не думаю, что ты будешь рад моему ответу.
- Мартин, может быть, вы его как-то спровоцировали? Может вы позволили себе некорректное отношение к Лиафел? Учитывая прошлое, я вполне могу такое допустить.
О! А вот это уже интересно! Ну что, отвечай. ОТВЕЧАЙ НЕЧТОЖЕСТВО! Как и чем ты меня спровоцировал? Может напомнить что ты себе позволял по отношению к Ли? Или сам все помнишь? Расскажи, расскажи им всю правду, если у тебя осталась хоть капелька части и собственного достоинства!
- Я никогда не обижу Лиа.
Лаконично. Оказывается у тебя и чести нету. Как ты живешь в этом мире, если у тебя нет ничего святого! Ну, если ты боишься правды, тогда я расскажу всем какой ты на самом деле негодяй, и пусть Ли услышит в первую очередь…
- Да уж конечно! С твоим появлением, у Лиафел и у всех нас, одни неприятности! Кто позволил тебе похищать ее?! А? Кто позволил тебе ее удерживать? Кто позволил вам вмешиваться в нашу жизнь?
Зачем я все это говорю, для чего унижаюсь перед всеми? Непонятно. «Здравствуй голос, ты опять за старое? Может уже хватит жить отдельно от хозяина?» Пелина опять начинает застилать глаза. Так, а это уже очень нехорошо. Только не сорваться, Только не сорваться!
- Жизнь моего клана вас не касается! Вы первые все это начали! Сначала похищаете наших сослуживцев, диктуете нам, как себя вести, а потом, что я вижу? Этот ваш Майор ухлестывает за Лиафел! Совсем недавно он ее в плену держал, а теперь поет ей всякие небылицы! А эта, и слышать рада! Но ее я не могу судить, она молодая, глупая! Чтобы ей голову вскружить ума много не надо! Но он! Будь у него хоть капля благородства и чести, он себе никогда бы не позволил ничего подобного! Начиная от похищения и заканчивая своими любовными похождениями! Вот мое объяснение!
Ох что же я несу!
– Вот что я скажу. Мы, как доминирующий клан, обязаны следить за порядком на наших землях. И, как бы вам это не нравилось, мы можем себе позволить диктовать правила поведения средним кланам…
Вы можете диктовать условия кому угодно, но не мне. Никогда я не стану вам подчинятся! Я воин в пока еще свободном мире! И никто мне не указ!
- Вот когда дорастете до нашего уровня, тогда условия будете ставить вы. На своих территориях. А пока что будет так, как скажу я. Что касается самого нападения… Элвин, ни вас, ни меня, ни кого бы то ни было, не касаются личные увлечения и … эээм… интрижки сослуживцев. Так что причину нападения считаю неоправданной. Предлагаю ограничиться публичными извинениями и денежной компенсацией. Разумеется, от Элвина. Думаю одного миллиона юаней вполне достаточно.
Извинений? Да вы с ума что ли все посходили? Доминирующий? Да еще хоть слово и я вам горла начну грызть своими зубами! Интрижки? Никогда у моей Девочки не было и не будет интрижек с этим отродием росянки! Миллион?! Хе, а может вам под дверь наложить шесть кружочков с палочкой? Миллион?! Хе, может перед вами шкуру с себя снять? Миллион?! Да скорее вы от меня дождетесь миллион зуботычин вам и вашему клану вместе, и каждому по отдельности! Этого есть у нас! Этого на всех хватит! Для «дорогих» гостей ничего не жалко!
- Да вы с ума сошли!
Я даже от возмущения, негодования, ненависти и злобы вскакиваю с кушетки.
- Никогда я не буду извинятся перед ним! И тем более давать ему деньги!
Вот. Знайте все! Никогда не бывать этому!
- Хм… тем хуже для вас. Отныне ваш клан вне закона. До встречи.
Ехидная ухмылка вновь наползает на собачью морду Имперского мастера. Я стою ошарашенный подобным заявлением. Что же получается, эта псина нам войну объявляет? Вот это наглецы. Вот это хамство. Но что то надо думать. Аид, ну хоть ты что-нибудь скажи, пока он не ушел. Я-то и так уже лишнего наговорил. Но Аид бледен. Он остолбенел и впал в непонятное оцепенение. Да. Теперь я чувствую что он боится. Боится Империю. Что ж, старый приятель, видимо здесь и расходятся наши дорожки. А ведь сколько мы с тобой протопали вместе по этой земле. Сколько битв перенесли. Сколько чудовищ пало от наших с тобою рук. Но, видимо засиделся ты без боев, без хорошей рубки. Знать так тому и быть. К тому же, если я останусь в клане, мне придется либо извинятся, чего я никогда не сделаю, либо клан втравят в войну, чего я также не хочу, как и ты, дружище.
- И кстати! Элвин, твои переживания по поводу увлеченности Мартина и Лиафел, беспочвенны. Мартин скоро женится и будет хорошим мужем. Не так ли, Мартин? Так что заходите на огонек, повеселимся.
Обрадовал! Я весь «лучусь» от счастья. А раньше ты этого не мог сказать, Псина шелудивая? Я б сидел и помалкивал. Ли, бедная моя девочка. Я с этой нервотрепкой совсем забыл про нее. Стоит все там же у двери. На нее смотреть больно. На ней лица нет. Вот до чего может довести Тигрицу смазливы лучник. Да, девочка, ты видимо всерьез влюбилась в это ничтожество. И помочь тебе уже я не смогу. Я чувствую всю ту неприязнь к себе которая исходит от тебя. Я ее буквально шкурой ощущаю. Вот и еще одна, да даже не одна а главная причина уйти. Лапа тянется к плечу. Нашивка маршала, долго я тебя носил, но наверное пора нам с тобой и расстаться. Тихий хруст. Нашивка легко отрывается от мантии. Аид все еще продолжает смотреть невидящими глазами вслед ушедшим Имперцам.
Лиафел все также стоит у двери, только на сей раз не одна. Мартин подошел к ней и что-то бубнит. Что? Уже все равно. Пусто говорит все что угодно. Я выпотрошен. Я пуст. Чувствую себя раковиной без краба. Нет желания даже кричать. Я устал. Слишком длинным был этот день. Кладу нашивку на стол перед самым носом Аида. Тот опускает глаза, смотрит, но ничего не говорит. Я принимаю это как молчаливое согласие и направляюсь к двери. Ли, она даже не видит меня, она смотрит только не него. Ли, повернись. Удостой меня взглядом и я останусь. Я извинюсь перед Мартином. Заплачу ему денег. Только посмотри на меня. Я ведь в шаге от тебя стою. Ли. Нет. Она смотрит только на него.
Когда упал последний вдох, как камень брошенный во тьму...
Ты вспомнишь всех...и ты поймешь... уже не должен никому...
|
| |
|
|
|
| Сэнда | Дата: Среда, 14.05.2014, 16:14 | Сообщение # 4 |
| Написал Сэнда в Среда, 14.05.2014, 16:14 |
|
Отражение.
Группа: ОТРАЖЕНИЯ
Сообщений: 77
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Offline
| Одиночество всегда приходит неожиданно. Ты можешь его ждать, ты можешь его представлять, ты даже можешь знать точный час его прихода. Но к нему никогда невозможно подготовится заранее. Одиночество падает на тебя как гром среди ясного неба. И уже не отпускает, если в твоем сердце образовалась пустота. Маленькая, пока еще совсем незаметная, но уже гнетущая, будь уверен, скоро она превратится в бездонную пропасть, в которую начнут падать все твои мысли, чувства, эмоции. Единожды накативши, одиночество не отпускает никогда. Я брел по грязным улицам западной части Города Драконов, не обращая внимания ни на кого и ни на что. Разговор с Имперцами закончился плачевно, не только для меня. Для всех. Естественно кроме самих Имперцев. Даже, по моему, негодяй Мартин не получил удовольствия по его окончании. Это заставляло задуматься. Нет, не о его чувствах к Ли, не было там никаких чувств. Цирк, представление, фарс, все что угодно только не настоящие чувства. Я даже мысли допустить не мог что это ничтожество может питать что-то настоящее к Лиафел. Этого не могло быть. Я в это не верил. Да и не хотелось мне о нем думать. Я думал о Ли. Думал о том, почему же все-таки она предпочла его мне? Тут дело не во внешности, точнее не только в ней. Ли умная девочка, она не станет бросаться на первую встречную смазливую мордашку. Надо копать глубже, нужно понять что руководило Ли в выборе между мной и им. Что же, что она нашла в этом проклятом Имперце?... Имперце… ну-ка мысль, стой, куда-а-а! Имперце, говоришь… Империя, самый сильный клан нашего мира. По сравнению с Империей мой, уже бывший клан, ничто, песчинка в сравнении с горой. Логично. Думай дальше, Эл, думай. Империя ей может дать защиту, новые навыки и умения, деньги, в конце – концов. Нет. Ли не такая. У нее благородная душа и еще пока что чистое, открытое для других сердце. М-да. Для других. Видимо я в число «других» ну никак не вхожу. Хватит Эл, прекрати себя жалеть. Забыл что ли, жалость, это самое страшное оскорбление для воина! А ты воин! И ты вернешь себе Лиафел, если будешь Думать, думать и действовать, а не распускать нюни как это любит делать Мира. Продолжаем. Если не защита, не деньги и не навыки, то что еще, что еще ей может дать Империя? Власть. А вот это уже похоже. Ли никогда не чуралась власти. Даже наоборот, она ее хотела. Да и сейчас хочет. Она просто этого сама еще не знает. Подозревает это в себе, догадывается, но до конца не понимает. Я это заметил после присвоения ей звания. Как она быстро и умело начала командовать молодыми бойцами. Как безукоризненно они ее слушались. Она для них в считанные дни стала непререкаемым авторитетом, хотя для нее авторитетом не был даже я. Элвин, если ты и не гений, то во всяком случае не дурак, это точно! Значит все-таки власть. Вот чего не хватает моей девочке. Моя Тигрица жаждет править. Значит моя задача предоставить ей это право.
Я не заметил как миновал северные городские ворота и направился прочь от города в неизвестном самому направлении. Да я и не хотел знать, куда несут меня лапы. Несут, и слава Богам. Я был слишком увлечен рассуждениями о будущем. Мне необходимо было вернуть Ли. Я не видел дальнейшую жизнь без нее.
Власть. Власть бывает местной. Бывает жестокой, а бывает всеобъемлющей, когда властвующему, принадлежит все. Интересная идея. Всё… А было бы не плохо объединить все земли нашего мира под руководством единого правителя. Лиафел бы понравилась подобная идея. Может быть. А может быть, и нет. Но во всяком случае пока что я другого выхода не вижу. Ей нужна власть и я ей ее дам! И чтобы никто не смог претендовать на ее место у власти, необходимо сделать ее единственным правителем нашего мира. Разумеется, могущественным кланам это не понравится. А кто вообще будет спрашивать их мнение? Кому нужны эти могущественные кланы? На каждого сильного найдется более сильный. На каждого могущественного найдется еще более могущественный. Значит, задача у тебя следующая, Эл – стать самым могущественным в мире воителем, собрать вокруг себе самых сильных в мире воинов, захватить все земли, при этом не забыв уничтожить Империю, так, на всякий случай, чтобы не смогла помешать в будущем. И в итоге возвести Лиафел на трон, а самому остаться ее придворным. Идея хорошая. Правильная. Но вот только как ее осуществить? Как там говорил кто-то из древних:- «Разделяй и властвуй», так кажется… ну что ж, значит будем разделять. Первое: это самому добиться могущества. Легко сказать…добиться могущества. Как? У меня ни денег, ни жилья, да я уже изрядно проголодался, не ел ничего с самого утра. Да, еда это ладно. А вот два первых пункта: деньги-жилье. Где взять? Эх, дорога, куда же ты меня ведешь, к каким разбойникам в руки? Дорога? Разбойники? А это идея, у этих всегда есть чем поживиться. Заодно и доброе дело сделаю. Они гораздо слабее меня. Могут нападать только на слабых новичков и отбирать у них последние крохи. В результате крохи новичков складываются в приличные богатства. Одна проблема почти решена, а вторая…да и вторая тоже, если разогнать разбойников из их лагеря, то … то будет не только дом, но еще и хороший задел на будущее. Для начала действий моему клану необходима будет мало-мальски пригодная для обитания база. Желательно, скрытая от посторонних глаз. А лагерь разбойников подходит под это как нельзя лучше. Отличная задумка. Только вот теперь как найти разбойников и их лагерь? Очень просто. Снимаю доспехи, обряжаюсь в лохмотья. И вперед на север. Уж кого-нибудь из «лесного братства» я встречу на этой дороге.
Дорога. Много в мире разных дорог, трактов, путей, тропинок. Но каждый из нас выбирает для себя ту единственную, которая ему кажется верной. Идти по этой дороге иногда легко, иногда трудно, но бывает так, что по этой дороге идти просто невозможно. Дело даже не в том, что ты не знаешь, что встретит тебя в конечной точке маршрута. Дело в том, что сама дорога подчас заставляет тебя свернуть, найти более легкий путь. Дорога борется с тобой, не хочет приводить тебя к своему финалу. Может быть потому, что в финале тебя ждут несметные богатства, а может быть потому, что финалом дороги станет и той собственный финал. Этого никто не знает. Даже сама дорога. Дорога это всего лишь путь уготованный тебе самой судьбою. Вот так и я плелся по своей дороге, перебирая лапами сначала по теплой булыжной мостовой, затем по дорожной пыли, которая забивалась куда только можно, еще позже под лапами стало сыро. Пыль постепенно превратилась в грязь, и чем дальше я шел, тем больше распутица брала верх над дорогой, превращая мой путь в борьбу между когтями и скользким месивом под лапами.
Ничего, думал я тогда, это меньшее из зол, Эл, которое тебе предстоит перенести, это всего лишь дорога, мокрая земля разбитая сотнями, тысячами ног и лап прошедших по ней. Иди, иди вперед и только в перед. У тебя есть цель. Если ты ее не достигнешь, то зачем вообще выходил на эту дорогу. Извинился бы перед этим мерзким лучником, заплатил бы деньги Имперцам. Ну, подумаешь, потерял бы сам себя, зато не плелся бы грязный, мокрый, замерзший и голодный по этой дороге. А ты думал, если решишься кардинально что-то изменить, то тебя будут ждать уютная постель и чашечка свежей куриной крови перед сном? Извинятся перед этим ничтожеством? Имперцам - деньги? Да никогда! А раз никогда, то прекрати ныть драная трусливая кошка, сожми клыки и вперед. То, что ты увидишь впереди, в том нет ничего того, что ты уже не видел. Убийства? Хочешь сказать, сам не безгрешен, а? Хочешь сказать, никогда никого не убивал? Вспомни недавнее происшествие с Мартином. Вот то-то же. Иди, иди приятель.
Слякоть и распутицу постепенно сменили ледяные корки на лужах. Серое, от грозовых туч небо, сменилось свинцовой пеленой над головой. Снег ложился мягко. Лапы скользили по льду, но я шел. Часы сливались в дни, дни – в недели. Я упорно шел незнамо куда. Нет, я знал куда иду. Я иду к своей цели. К цели, за которой меня ждет Лиафел. Некогда лоснящийся на солнце черно-белый мех превратился в клочья, свисающей с боков бурой шерсти. Ну, просто вылитый пилигрим, нищий, оборванный. Лакомый кусочек для «работников ножа и топора». Но о встрече с разбойниками, я думал как о чем-то само собой разумеющемся. Основные мои мысли были заняты Лиафел. Сколько я уже прошел? Сколько мне еще предстоит пройти, я не знал. И как всегда бывает после долгих неудач, судьба слегка улыбнулась мне из-за свинцовых снежных туч.
Солнце, которое, конечно, не видно было за серым маревом облаков, клонилось к закату. Дорога была пустынна и нелюдима. Даже птицы, хотя какие птицы могут быть в этом суровом краю? И те куда-то подевались. Про мелкую лесную живность я вообще молчу. Резкий изгиб дороги, лапы все также спокойно ступают по топтаному снегу. Наступает темнота. Я вижу перед собой две фигуры, вроде люди, а там, да кто их разберет. Ну не ужели? «Лесные братья», вы ли это? Как же я вас рад видеть. Подходите, подходите, берите голыми руками заблудшего оборотня. «Братья» действительно двинулись на встречу.
- Эй, усталый путник, куда это несут тебя лапы в столь поздний час?
Сказал тот, что оказался при ближайшем рассмотрении человеком, и судя по оружию, воином. Одет он, конечно, был так себе. Неказистые доспехи, сидели на нем плохо. Было видно, что они ковались не под его фигуру, а были или украдены, или сняты с мертвого тела. Но топоры, отливающие даже при тусклом свете заходящего солнца за облаками, зеленью, могли кому угодно внушить уважение к их обладателю.
- Ну, несут, - просто ответил я.
Сейчас главное косить под дурачка. Показать этим неудачникам, что я растерян, а еще лучше – напуган. Хотя, я никогда не отличался актерским талантом. В отличие от негодяя Мартина. Но, нужно постараться.
- Фу, грязный он какой-то, в лохмотьях, да еще, небось, и блохастый, - заявила жрица, стоящая рядом с воином. Заявила в полголоса в надежде, что я не расслышу.
Но я расслышал, и вполне отчетливо. Весь я был напряжен. Мышцы, как и раньше, наливались силой. Спина ощущала ребристые рукояти топоров, спрятанных под лохмотьями. Вот только шерсти я не позволил ощетиниться на загривке. Хотя, какой там ощетиниться, шерсть была настолько сваляна и грязна, что захоти я даже поднять ее, уверен, ничего бы не вышло.
- У него и брать то нечего наверняка, кроме этих лохмотьев, - продолжала сокрушаться по поводу моего внешнего вида жрица.
Ну, сокрушайся, сокрушайся. Обзывай последними словами. Только не отпускай, бери в плен, завязывай глаза, веди меня в свое логово, девочка.
- А мы это сейчас выясним! - сказал воин и сделал пару шагов вперед.
М-да. Какой же ты все-таки жалкий, разбойник. Доспехи сидят как на корове седло. Топоры держишь, словно не опытный юнец. Что ты с ними будешь делать, мальчик, когда пред тобой во всей своей красе предстанет Элвин, маршал клана … эмм, уже не маршал, но все равно.
- Так, все-таки, куда лапки навострил, Киса? Я тут с тобой шуточки шутить не собираюсь. Отвечай, червяк, когда с тобой человек разговаривает!
Ох, сколько пафоса было у него в голосе, сколько отваги и превосходства, словно не разбойник со мной разговаривал, а сам мастер Империи. Те же интонации, то же чувство безнаказанности. Парень, а вы с ним случайно не родственники, а? Было бы забавно.
- На север, - буркнул я, стараясь унять дрожь в голосе от предчувствия скорой схватки.
Только бы не выдать себя, только бы они поверили, что я всего лишь несчастный путник и ничего больше. А на самом-то деле, я он и есть. А так ли я их превосхожу? Давно уже не ел нормально, мелкое лесное зверье, перехваченное на дороге да вода из луж не в счет. Это чтобы совсем с голоду не сдохнуть. Спокойно Эл, кто бы он ни был, он менее опытен, а значит слаб. И не начинай задирать себя, кто испугался до боя, тот заведомо его проиграет.
- Коты идут на север, коты идут на север! - с ехидной ухмылкой на грязном лице передразнил меня разбойник.
Ну глумись, глумись над несчастным животным, сопляк. Отольются тебе скоро Кошкины слезки. Только ты меня в плен возьми, ну или … как это у вас там, у разбойников называется?
- На север, - повторил я тем же голосом, что и раньше. И добавил.
- А вам то что, благородный воин? Хотите сопроводить бедного пилигрима?
И тут он начал хохотать. Даже не хохотать, а ржать как жеребая кобыла, во всю свою маленькую человеческую глотку. Это меня покоробило. Я бы одним движением челюстей перегрыз бы глотку этому наглецу. Но я должен был играть, во что бы то ни стало. И я играл.
- У-ха-ха-ха… Ой, не могу…
Умирал от смеха бандит.
- Ух-ха-ха-ха, «Благородный воин», нет, ты это слышала. У-хо-хо-хы. У-ху-ху-ху. Хрю, хрю… - он даже неожиданно начал хрюкать от удовольствия, видимо так ему было весело сейчас.
Веселись, веселись ничтожество, не долго тебе смеяться осталось. Забыл что ли поговорку, про того, кто последним смеется?
- Проводить пилигрима? Куда? На тот свет? Это мы запросто! – Заявила жрица, также как и ее дружок, покатываясь со смеху.
И ты туда же, ничего, девочка, ничего. Хоть и было у меня правило не трогать женщин, но в твоем случае я сделаю исключение. Уж поверь мне. И это исключение, тебе ой как не понравится.
- Зачем смеетесь, – упавшим голосом спросил я, хотя желание расхохотаться вместе с ними было велико, я еле сдерживал улыбку – Лучше бы пригласили путника в гости, накормили, напоили, обогрели. Это вам зачтется, благородные воины.
Правильно, Эл, они поверили в то, что ты явно недалек умом. Это добрый знак. Продолжай, еще немножко осталось. Только не перегни палку. Не дай им разозлится на тебя и попытаться убить прямо на дороге. Разбойников сейчас конечно пруд пруди, но следующий шанс повстречать их на пути, может представиться не скоро.
- В гости? – уже, задыхаясь от смеха, переспросил воин – Нет, ты слышала, он еще и к нам в гости напрашивается. Каков храбрец! В общем то, мы тебе тоже самое и хотели предложить. Прогуляться с нами до нашего жилища. А уж если ты сам просишь, тогда нам тебя, можно сказать, Боги послали.
Воин очень резко вновь стал серьезен, зол и надменен.
- Ты пойдешь за ней, – он кивнул головой в направлении жрицы, – Ты нас рассмешил, за это мы тебя не убьем прямо здесь, на дороге. Но смотри, без глупостей! Попытаешься бежать, одной из твоих кошачьих жизней настанет крышка! Все понял?
Я кивнул, стараясь скрыть радостную ухмылку на морде. Вот оно. Наконец-то. Они берут меня в плен. Жрица, тоже в момент ставшая серьезной, без разговоров шагнула с дороги в лес. Я последовал за ней. Замыкающим, в нашей миниатюрной колонне шел воин, с топорами на перевес, готовый при малейшем моем неверном движении ударить в спину. Диспозиция была не из лучших. Попытайся я бежать, легким испугом я бы точно не отделался. Но дело в том, что бежать мне было совершенно незачем. Я безвольно топал за жрицей, ощущая, как у нее самой трясутся поджилки. Все-таки идти спиной к тигру не самое приятное из занятий.
Чем дальше мы уходили в лес, тем глубже становился снег. Жрица шла по тонкой корочке наста, совершенно не проваливаясь. Складывалось такое впечатление, что она не идет вовсе, а парит над самой поверхностью, переставляя при этом ноги. Мои же лапы проваливались в снег основательно, что мешало идти, и что самое паршивое, забирало много сил. Воин, пыхтя и отдуваясь, плелся сзади. Ему тоже было трудно, но он старался не подавать вида перед пленником. Всю дорогу никто не проронил ни слова. Жрица боялась. Воин старался не отстать, все же он был куда слабее меня. А я продумывал план, проигрывал в мыслях всевозможные варианты развития битвы на разбойничьей заставе. На моей стороне был эффект неожиданности, когда вдруг, перед этим отребьем предстанет не полумертвый от усталости путник, а воин, способный убить каждого из них по сотне и более раз. Но мне нельзя, ни в коем случае нельзя трогать жрицу. Пусть она воскрешает бандитов. Несомненно, она будет это делать. Я был в этом уверен. И мне необходимо убить их по многу раз, чтобы вселить истинный страх в их души. Внести невероятную сумятицу и панику в их ряды. Они больше никогда не должны вернуться в свои «охотничьи угодья».
Шли мы долго. Я по началу старался как-то запомнить дорогу, но уже наступила ночь, и вскоре я бросил это бесполезное занятие. Не было видно ничего, лишь впереди маячил силуэт жрицы, от которого я старался не отставать. Но вот уже впереди забрезжил слабенький свет, еле различимый меж могучих деревьев. С каждой минутой свет становился ярче, тьма расползалась прочь от него, словно опасаясь света. Поляна. Очень большая поляна, заставленная бревенчатыми домишками неказистых конструкций. Ни охраны, ни дозоров, ни постовых. Как же так можно, милые вы мои разбойнички. Любой же может вас взять за глотку глубокой ночью, когда вы, напившись, будете дрыхнуть без задних лап. Но ведь это мне на руку. Не придется гоняться за остатками по лесам. Костры горели повсюду, в жилищах, на улицах, если конечно промежутки между строениями можно назвать улицами, ну и конечно на «центральной площади» пылал самый большой костер в этом «царстве огня». Наша процессия шла на «центральную площадь», небольшой пяточек земли без строений, и отовсюду на меня смотрели. Я чувствовал на себе самые различные взгляды. Некоторые смотрели с любопытством, некоторые с опаской, но большинство, в наглую, глазело на меня с неприкрытым отвращением в глазах. Меня поставили на всеобщее обозрение возле костра на площади. И сразу же ко мне стал стекаться лесной народец. Да, это было еще то зрелище, нищие из бедных кварталов Города Драконов по сравнению с этим отребьем, могли считать себя богатеями. И этих несчастных мне сейчас придется убивать множество раз. Даже немного жаль стало их.
- Посмотрите на нашу добычу! – громогласно заявил воин, приведший меня сюда, – Мы его не обыскивали. Хотели, чтобы все было по-честному.
По-честному? Оборванец, ты вообще имеешь хоть малейшее понятие о чести? Хотя твоя и моя честь могут значительно разниться. Ладно, послушаем что ты еще скажешь.
- Мы обыщем его при вас. То, что найдем, разделим на всех поровну.
О! Даже так? Да что вы у меня, бедного путника можете найти?
- А тело? Куда денем тело, вожак? – пискнул кто-то из толпы.
Вожак? Это ничтожество ваш вожак? Да, ребята, очень вам не повезло с вожаком. Ну, тем лучше для меня и тем хуже для вас. Главное, подгадать самый удобный момент для начала атаки. Мышцы опять налились силой. Острый кошачий нюх чувствовал смрад идущий от всех этих жалких существ. Шерсть на загривке встала дыбом. И чтобы атака удалась, я резко трансформировался. Толпа охнула и отхлынула, ощетинившись кто чем. Тут были и мечи, и кастеты, и боевые посохи магов, даже, по-моему, кузнечные молота и рогатины присутствовали. Разношерстный лесной народец явно испугался моего внезапного превращения.
- Да чего вы боитесь? Ну встал он на две лапы, что с того, нас …
Но не успел вожак этой стаи бродячих собак договорить, как я, скинув лохмотья, обнажил свои доспехи, выхватил топоры.
- А вот что, мерзкое отребье! - прорычал я сквозь клыки, и ударил наглеца топором в спину, благо он стоял в шаге от меня. Вожак стаи хлопнулся оземь замертво. В толпе закричали. Но надо отдать им должное, толпа не бросилась тут же врассыпную. Кто-то выкрикнул:
- Бей его!
И все эти бедняги бросились на меня. Началась настоящая «свалка».
В моих руках заплясали топоры. Лапы закрутились в безумном танце смерти. Удары посыпались один за другим. В первые же секунды боя топоры обагрились кровью. И в тоже время над «полем боя» возникли лучи исцеляющих заклятий и всполохи воскрешающей магии. Первые убитые мною разбойники, после воскрешения, слабо понимая что происходит, отбегали в сторону отдышаться, придти в себя. Через пару минут первоначальная «свалка» превратилась в правильный круг, со мной в центре. Каждую секунду из круга выбегали по двое, по трое разбойников. Бросались на меня, и тут же падали с перерубленными руками и ногами, вспоротыми животами, отрубленными головами. Но и мне тоже доставалось. Удары мечей, кастетов, молотов то и дело достигали своей цели. От доспехов отскакивали стрелы, но, к сожалению, не все. Магические заклятия, без труда преодолевая бесполезную от них тяжелую броню, начали рвать тело на куски. И тут за дело принялся «Золотой идол», носимый мною под доспехами. Он, словно живой, чувствовал мое состояние, и когда боль от ран становилась непереносимой, «идол» начинал действовать. Как же мне не хватало сейчас Лиафел, ну или хотя бы Миры. Их исцеляющие заклятия действовали мягко и аккуратно, заживляя рана и почти не принося при этом болевых ощущений. «Идол» же, напротив, причинял серьезную боль. В его задачи не входило действовать мягко, его основной задачей было сохранять мне жизнь. И он сохранял. С хрустом срастались поломанные кости. По новоиспеченным ранам, то и дело, пробегала обжигающая волна, и раны, с неприятным чваканьем затягивались. «Золотой идол» не имеет души, он не живой. «Идол», с завидной периодичностью, вливает в тебя порцию жизненных сил, когда твои собственные подходят к концу. А уж как ты себя при этом чувствуешь, ему все равно.
Враги поднимались на ноги и снова падали под моими топорами. Мое тело плясало на одном месте, рассыпаясь ударами направо и налево, топоры мелькали в воздухе, словно разряды молнии во время самой жуткой грозы. Крики заполнили все лесное убежище разбойников. Еще совсем недавно белая снежная поляна стала ярко красной. Жрицы разбойников старались во всю, но их заклятия были слишком слабы. Напор и скорость, с которыми обезумевший тигр, как, наверное, казалось разбойникам, убивал их, заставили толпу на короткое время отступить. Но, эта маленькая передышка пошла на пользу не только «Лесным братьям».
А в душе было пусто. Ни единой эмоции. Я просто убивал. Мне нужна была эта поляна, и совсем не нужны были эти несчастные. Некоторые из них, не выдержав накала боя, исчезали, воскрешаясь в ближайших городах. Но большинство очертя голову, вновь и вновь бросались на меня с перекошенными болью, ненавистью и страхом лицами. И все повторялось с начала. Жрицы шептали заклятья, воины шли в бой, пытаясь достать и хоть сколько-нибудь нанести повреждения этому «бессмертному» чудовищу, которое убивало их одного за другим.
Убитых воскрешали, наверное, в сотый раз. Те, немного придя в себя, в сотый раз бросались на меня с яростными криками, и снова умирали под ударами моих топоров. Я был весь забрызган кровью. Чужая кровь маленькими ручейками стекала на землю с моих доспехов. Мой именной медальон окрасился красным. Но разбойники не отступали. Хотя их ряды редели с каждым моим ударом. Я даже начал уважать этот сброд, за их упорство и неимоверное желание наказать обидчика. Ночь, лесная зимняя ночь, непроглядная и суровая близилась к своему логическому завершению, уступая место первым лучам утреннего света. И тут случилось то, что я никак не мог себе представить. Их лидер, воин убитый мною уже не один десяток раз, лицо которого было белее снега, отбросил топоры, упал передо мной на колени, склонив голову, и закричал:
- Прекрати, Великий Воин! Достаточно крови! Мы больше не в силах тебе противостоять! Что ты от нас хочешь?
Мои топоры замерли в сантиметрах от его головы. Я даже сразу и не понял что происходит. Захотелось крикнуть ему, а за одно и всем остальным «Убирайтесь отсюда! И не возвращайтесь никогда в это место! Оно теперь принадлежит мне!», но вместо этого неожиданно даже для самого себя, и уж, тем более, для самих «Лесных братьев», я очень тихо и спокойно произнес:
- Служи мне!
Он опешил. В его глазах замелькала неуверенность. Смятение, отразилось жуткой гримасой на испачканном собственной кровью, лице. Но колебался он ровно полстука сердца.
- Слушайте все! - крикнул он, наверное, из последних сил. И все его услышали. Толпа встала как вкопанная, и опустила оружие. - Мое имя Ност! И я отдаю свою жизнь, свою честь и свою смерть на милость победителю. Я присягаю на верность этому воину! Буду служить ему верой и правдой, пока Боги не призовут меня к себе!
И чуть тише, но не менее слышно для всех остальных:
- Теперь я твой верный раб и слуга. Я присягаю тебе, Хозяин мой. Мой Повелитель!
Когда упал последний вдох, как камень брошенный во тьму...
Ты вспомнишь всех...и ты поймешь... уже не должен никому...
|
| |
|
|
|
| Сэнда | Дата: Среда, 14.05.2014, 16:15 | Сообщение # 5 |
| Написал Сэнда в Среда, 14.05.2014, 16:15 |
|
Отражение.
Группа: ОТРАЖЕНИЯ
Сообщений: 77
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Offline
| Зависит все, что в мире есть,
От поднебесной выси.
Но наша честь, но наша честь,
От нас одних зависит.
(х/ф «Мушкетеры 20 лет спустя»)
Право сильного решает многое, а зачастую и все. Вот только любить это право заставить не может. Все мы покоряемся воле победителя, пусть даже эта воля для нас неприемлема. Победитель забирает все. Но лишь наша душа, наша честь остается с нами. Душа сильного не нуждается в жалости. Ему незнакомы понятия совести и чести. Сила сама навязывает тебе те понятия, которые считает приемлемыми для себя. Сила разрушает твою душу. Не успеешь заметить, как все вокруг пляшут лишь под твою дудочку, если ты сильнее остальных. У слабых есть два выхода, или подчинится, или уйти.
Ност встал, поклонился мне и заковылял прочь. Ничего в нем уже не напоминало того ехидного задиру, который встретил меня на дороге. По его сгорбленной спине было видно, что он подчинился лишь моему «Праву сильного», но не более. В душе, наверняка, Ност остался таким же свободолюбивым и лихим лесным разбойником, коим и был до этой ужасной ночи. Ко мне потянулся лесной народец. Окровавленные, изуродованные моими атаками. С болью и ненавистью в глазах. Сначала по одному – по двое, а затем и большими группами они подходили ко мне, приклоняли колени и головы, говорили, а зачастую, шептали слова клятв в верности, так как сил уже ни у кого не осталось. Сбивались, начинали снова. Они присягали мне, становясь фактически моей собственностью. Я не просил от них подобного. Лесной народец знал, что правда всегда на стороне сильного. И они принимали «мою правду». У них просто не было другого выхода. Хотя, выход есть всегда. Но эта, сокрытая в лесах от посторонних глаз, деревушка - все, что у них было. И они хотели сохранить за собой хотя бы это. Это было их право. Никто из них так и не осмелился посмотреть мне в глаза. Они называли меня Хозяином, Повелителем. Ох, как же не нравятся мне подобные словечки. Я почувствовал себя одним из Имперцев, и мне стало от этого очень противно и горько. Когда-то давно я приносил себе клятвы не принуждать никого ни к чему. И сейчас я их нарушал. Но этот народец не знал, с самого начала своей жизни в этом мире, ничего кроме «права сильного». Это были их правила игры. Игры, под названием жизнь, в которую я вмешался, и которую сломал своей неповоротливой и грузной тигриной тушей. Мне стало стыдно, но что-либо сделать было уже поздно. И тут мне в голову пришла интересная мысль: «Элвин, старичок, тебе нужны воины для осуществления твоих планов. Так зачем же пренебрегать тем, что само идет тебе в руки. Посмотри на этих несчастных. Вот твоя будущая армия. Вот те воины, которые возведут Лиафел на престол». Я еще раз осмотрел разбредающийся по своим хижинам и домишкам народец. М-да, воины тоже мне, отребье. Как были они никем, так и остались. Хотя если вспомнить ту ярость, ту отвагу, с которой они бросались в самоубийственные атаки, то можно предположить, что из них могут получиться весьма неплохие воины. Естественно при должном уровне обучения и грамотном руководстве. Эл, а не ты ли не так давно возглавлял один из не самых слабых кланов этого мира? Не ты ли обучал и более молодых и менее опытных бойцов искусству войны? Не ты ли создавал из сопливых юнцов отменных воинов? Не ты ли … ну хватит! Я! Вот она, моя будущая армия! Ну и чего ты встал как истукан? Скажи ми что-нибудь! Пока еще сильны их впечатления от твоей мощи, пока ты еще можешь им внушить «свою правду»!
- Стойте, – сказал я, ровным и спокойным голосом. Все до единого, даже самые ослабленные, остановились, поворачиваясь ко мне дабы услышать чего же, все-таки, хочет от них их новый Хозяин, - Лесной народ. Не смотрите на меня как на Хозяина. Я вам не хозяин. Я возвращаю вам ваши клятвы в верности и преданности. Всем до единого. Если вы захотите, я уйду. Но я хочу вам сказать одно. Что за мной, могут придти и другие. И уж они точно не уйдут, а вы действительно станете их рабами. Посмотрите на себя, оглянитесь вокруг. Что вас окружает? Не знаете? А я скажу вам. Страх, грязь и ничего человеческого. Вы грабите на дорогах случайных прохожих, чтобы выжить. Разве достойно такое существование воинов?
- Да разве мы воины? – сказал кто-то из толпы. «Лесные братья» стали собираться вокруг меня. Мои слова их заинтересовали.
- А разве нет? – вопросом на вопрос ответил я, – И кто скажет мне, что это не так, с тем я без зазрения совести скрещу топоры. Я видел ваши глаза, когда вы бросались на меня в атаку. Я видел в них страх и ужас! Но разве никто в жизни не испытывал страха перед более сильным? Испытывали мы все! Но не все, испытывая страх, смогут пойти вперед, заранее зная, что проиграют. А вы шли, все, до единого! Это может говорить только об одном, что вы тоже воины, смелые и отважные. Я могу вас научить всему, что знаю сам, если конечно, вы пожелаете учиться у меня. Не смотрите, что я силен. Я такой же бездомный бродяга, как и вы. Когда-то, я был маршалом клана, но после предательства самых близких мне существ, я вынужден был стать никем. Я также, как и вы сейчас, уступил более сильному. Но я не стал падать пред ним на колени. Я ушел. Потому что у меня есть гордость. У вас она тоже есть, просто вы знаете, что значит быть никем, а я тогда этого не знал.
Вперед вышел Ност, поддерживаемый с обеих сторон. Силы, видимо, в конец оставили бывшего вожака «Лесных братьев». Стоя в подобном состоянии, он заговорил:
- В твоих словах есть смысл, Воин. Но что мы можем? Ты раскидывал нас как пушинки. Один. Нас всех. Мы с тобой-то справится не в силах, а что уж говорить о кланах этого мира. Это селение, да небольшой участок дороги, вот и все что у нас осталось. Дорога нас кормит, а лес дает кров. Мы давно так живем. Да и зачем нам все это менять?
- Если тебе нравится так жить, Ност, я не стану мешать. Но если ты хочешь что-то изменить…
Ност меня перебил, грубо и нетактично, к нему опять возвращалась его твердость духа. Но нахальства и иронии в голосе я не заметил. В голосе были только боль и отчаяние.
- Нравится? Да что ты можешь вообще знать о том, что мне нравится, а что нет? Ты не жил рядом с нами, тебе не известно, что значит умирать от голода. Тебе не ведом лютый холод зимней ночи. Ты никогда не видел умоляющие глаза, окружающих тебя, просящие хоть кроху еды! Что ты вообще можешь знать о нас, воин? Ты думаешь, мы по своей воле обитаем здесь? Думаешь, мы не хотели бы быть благородными кавалерами для своих дам? Хотели! Каждую ночь я мечтаю о том, что когда-нибудь всему этому кошмару придет конец. Что я выберусь отсюда сам, и выведу своих людей. Дабы ЖИТЬ, а не существовать, как мы сейчас! Да что ты вообще…
Он оттолкнулся от своих «провожатых», но силы еще не восстановились в воине, и он рухнул на колени. Я подошел к нему, помог встать, отряхнул доспех от кровавого снега. Поддерживая, взглянул ему в глаза. К чести своей он не отвел взгляд как раньше. В его глазах я увидел многое, и ненависть ко всем, и страх, и былое предательство. Но больше всего в этих глазах было просьбы, да нет, даже не просьбы, а мольбы о помощи.
- Послушай меня, Ност. Я могу помочь тебе и твоим «Лесным братьям». Да, я не знаю всего того, о чем ты мне сейчас говорил. Но я умею воевать, Ност. Я – воин! Я могу вас научить бороться за право быть среди сильных. Я могу передать вам свои знания. Научить вести бой, рассказать о стратегии и тактике. Помогу вам набраться опыта, стать гораздо более сильными, нежели вы сейчас. Я расскажу и передам вам все, что знаю сам.
И тут ни с того ни с сего воин, который буквально полчаса назад был готов убить меня, упал мне на плечи и разрыдался. Слезы огромными каплями скатывались по его перепачканному лицу, оставляя чистые бороздки за собой. Он пытался что-то сказать, но не мог, давясь собственными слезами. Рыдал Ност долго и надрывно. Наверное, он выплакивал сейчас, все наболевшее в его душе за многие годы. Да, думал я, как же тяжело быть таким как Ност и его «собратья по несчастью». Как же тяжело видеть в мире лишь тьму, и ни одного лучика света. Спасительные слезы очищали его почерневшую душу, смывали налет грязи с его совести.
-Учитель – наконец выдавил из себя он, все еще глотая слезы – Мастер, возьми нас в обучение. Научи не бояться. Научи быть смелыми. Научи постоять за себя. Научи, как можно сбежать из этого ужаса. Умоляю тебя, Учитель, заклинаю. Не бросай нас. Ты же видишь, что мы опустились на самое дно. Ты же чувствуешь, что мы боимся всего на свете. Я знаю, ты чувствуешь. Учи-и-итель…
Тут он запнулся, не найдя больше слов, и слезы с новой силой хлынули из его глаз. И кем бы я, по-вашему, после этого был, если б развернулся и ушел? Этим несчастным была нужна моя помощь. Моя поддержка и мои знания. Мой опыт, наконец.
Когда упал последний вдох, как камень брошенный во тьму...
Ты вспомнишь всех...и ты поймешь... уже не должен никому...
|
| |
|
|
|
